— Какую глину для горшков используешь? — Без предисловий начала я.

— Обычную, речную. — Пожал плечами мужик, а мне захотелось его стукнуть.

— Она у тебя в порошок высыхает или в налет? В ней примеси металлические есть? Кобальт, например? Такая глина обычно синяя. — Мужик взглянул заинтересованно.

— Такая глина может и есть, только она не нужна никому. — Пожал плечами мужик.

— А пиролюзит у тебя водится? — Продолжала я.

Вообще говорила я какие-то другие слова — местные. Они сами на язык выскакивали, но их значение не было мне понятно до этой беседы.

— Ну лежит камень где-то — сын притащил. — Мужик тоже начал хмурится.

— Тащи кобальтовую глину, камень, самую тяжелую ступку с пестиком, пару мисок и лопаты. — Распорядилась я.

Тюк уже устроился на прилавке, а я закатала рукава.

Все требуемое выдали без споров и вопросов, но сопровождая недоверчивым взглядом. Видимо мужику стало интересно, что мне, болезной, нужно.

Тяжеленным пестиком я отколола от увесистого куска пиролюзита кусочек, положила в ступку и дала гончару чтобы размял в порошок. Сама тем временем начала мять глину в пальцах. Глина, ожидаемо, синяя, равномерная, безо всяких вкраплений. Сама я так не делала никогда, но на мастер-классе, который я посещала, мастер рассказывал о том, как окрасить глину до обжига.

Гончар предъявил мне результат своего труда — порошок был крупноват, может не размешаться. Об этом я сообщила гончару, он продолжил скрипеть камнем и зубами. Из прохода за его спиной выглядывали девушка и мальчишка.

Через две четверти часа меня устроило состояние порошка. Я вмешала получившуюся пыль в глину, и принялась тщательно ее вымешивать. Это заняло еще около получаса. Уже на этом этапе материал заметно потемнел. Я наскоро сделала тонкое небольшое блюдце, и погнала гончара его обжигать. Много времени это не должно было занять.

Пока я ждала, девушка приволокла кружки и тарелки с разными узорами. Я с удовольствием выбрала несколько вариантов, которые показались мне самыми милыми и нейтральными. Потом мы подобрали мне белые горшки самых разных размеров. Уже сейчас посуда стояла внушительной горой.

Мы как раз договаривались о доставке в дом моего отца, когда вернулся гончар с огромными глазами и варежкой, на которой было обожженное черное блюдечко. Черное оно было не очень равномерно, но без совсем светлых проплешин. На это чудо гончарного искусства вылупилась и девушка.

— В общем, заказ на горшки в силе, жду их к концу недели. — Сообщила я, и положила на прилавок золотую монету.

Ответа мне не было, но полученная мной сдача свидетельствовала о том, что посуду я получу.

Следующим мне попался ряд с семенами, ростками и луковицами — рай дачника. Еще там был самый разный огородно-садовый инструмент. Тут я купила несколько неподъемных лопат, много разных семян (в дополнение к ним получила кучу советов о том, как получить лучшие растения), пару тяпок (на случай если решу делать себе огород), метлу с огромной рукояткой, два туго закрученных веника — побольше и поменьше, и грабли. Грабли были легче, чем лопаты, но совладать с ними мне все равно было сложновато. Доставку организовала на вечер.

Солнце встало в зенит, когда я дошла до рядов с кухонной утварью. Точнее, это был самый конец оружейного ряда, где располагались полезные в хозяйстве вещи.

Тут я оставила заметно больше денег, чем в других рядах. Потому что я позволила себе купить стальные столовые приборы, несколько универсальных ножей, пару ножей побольше, разделочный нож для мяса, крупный топорик, тоже для мяса, шумовку, половник и пару лопаток. Сталь ценилась высоко, делать ее умели только кампроу. Тут торговец сам предложил привезти все это к моему дому, тем более, что он оказался моим соседом. Жена ему рассказала о вчерашней сцене у колодца.

Гант — так представился мужчина, предложил помощь с починкой забора и прочими подобными нуждами, с которыми мне тяжело справляться самой. Я радостная согласилась, и мы расстались довольные друг другом.

Было пора уже начинать двигаться обратно домой, чтобы привести в порядок еще одну комнату. Но перед этим я зашла в продуктовую часть рынка. Тут было самое шумное и ароматное место; мне с одеждой было совсем не удобно. Но и уходить совсем без еды я посчитала нецелесообразным. Так что я купила свежих овощей, тыкву и несколько огурцов. Тыква вполне поживет в погребе, пока я буду разбираться с печью, да и другие овощи — дело хорошее и полезное.

Обратно я выбралась там же, где я на базар зашла с намерением купить себе еще булок по пути домой. Богатырская тыква оттягивала руку, одежда стала неподъемной. Появилась тяжесть в груди и одышка, пот лил градом и вообще плохо быть толстой.

Пока я доковыляла до прилавка, я совсем выдохлась, так что в окно просунулась красная физиомордия в прыщах, с растрепанными волосами и прохрипела: «Воды!». Девушка (кстати, лишенная прыщей), всплеснула руками и мгновенно поставила влагу передо мной. Стакан я осушила в два глотка и теперь приходила в себя.