На следующий день дноуглубительные работы в северной части пролива были закончены и крейсер прошел самое опасное место. За ним благополучно проследовали все транспорты и ледоколы. Благополучно перешла в Таллин и 1-я бригада подводных лодок.

Когда «Киров» проходил последние вешки фарватера, на всех кораблях, катерах, буксирах и земснарядах моряки кричали «ура», радостно махали фуражками, кепками и бескозырками. Воля, выдержка и трудолюбие советских людей победили! Спасены были и ценнейшие корабли. Они ушли в Финский залив и встали на защиту Таллина.

На следующий день мы получили приказание Наркома ВМФ организовать отряд кораблей в составе четырех миноносцев, двух сторожевиков и нескольких тральщиков с базированием в Моонзунде для обороны островов и Рижского залива, а также для минных постановок и действий на вражеских коммуникациях в южной части залива.

Выполняя это приказание, мы встретились с новыми трудностями, ибо Моонзундский архипелаг не имел зенитного и противоминного прикрытия, а главное, там не было топлива и пресной воды для кораблей. Пришлось немало подумать над решением этой проблемы.

Много было у нас забот, но из головы не выходила тяжелая мысль: что же случилось на фронте, почему мы отступаем? Всего десять дней идет война, а мы потеряли Либаву, Ригу и уже впору было думать об обороне нашей Главной базы…

Утром 6 июля начальник оперативного отдела сказал мне, подавая последнюю сводку:

— Противник занял Айнажи. Его мотопехота и танки подходят к Пярну. Эстонские власти срочно эвакуируют пярнуский порт…

Я ознакомился с телеграммой и спросил:

— Между Пярну и Таллином есть наши части?

Пилиповский недоуменно взглянул на меня:

— Вы же знаете, никаких частей там нет и в помине…

— Берите карту, пойдем к командующему.

Докладываем телеграмму комфлоту. Он молча смотрит на карту, потом снимает телефонную трубку. Звонит в Ленинград, в Москву. Настойчиво спрашивает:

— Кто же будет оборонять Таллин с суши? У флота сухопутных сил нет… И из Ленинграда, и из Москвы ответ один:

— Вас прикрывает Восьмая армия…

Комфлот вздыхает:

— Я это слышал, когда противник подходил к Западной Двине. Сейчас он в Эстонии, движется к Таллину, а мы по-прежнему не знаем, что делает Восьмая армия.

Военный совет флота обратился к правительству Эстонской ССР за помощью в организации обороны столицы республики. Центральный Комитет партии и Совет Народных Комиссаров Эстонии предоставили в наше распоряжение все необходимые средства для создания инженерных сооружений. На строительство укреплений поднялись воины гарнизона. За ломы и лопаты взялись 25 тысяч горожан. Были мобилизованы все строительные организации города с их техникой и запасом материалов. Руководил всеми этими работами начальник инженерного отдела флота военинженер 1 ранга Коновалов, первоклассный знаток фортификации.

Таллин превратился во фронтовой город, строгий, притихший, с патрулями на улицах и проверкой пропусков по вечерам.

Строились три рубежа: главная оборонительная линия — в девяти — двенадцати километрах от города; вторая линия — на окраинах, третья — в самом городе, на подходах к гаваням и причалам.

Люди трудились самоотверженно, нередко под вражескими бомбежками. В городе спешно формировались стрелковые части из моряков, сошедших с кораблей, и рабочих-добровольцев. Чтобы помочь нашим сухопутным войскам, штаб флота подготовил морской десант. Он должен был высадиться с кораблей в тыл противнику в районе Пярну. Для установления связи с 8-й армией мы с начальником разведки майором Фрумкиным и представителем ЦК партии Эстонии Бочкаревым выехали в штаб армии, находившийся, по нашим сведениям, в пятидесяти — шестидесяти километрах к юго-востоку от Таллина.

Выехали на легковой машине. Через час прибыли в предполагаемый район расположения штаба, но никого там не нашли. Ни одной живой души не оказалось и в окрестных хуторах. Словно вымерло все. Хотя это и встревожило нас, мы все же решили еще немного проехать на юго-восток. Высокий лес обступил шоссе.

Было темно и прохладно, как в горном ущелье. Наша машина выскочила за поворот и чуть-чуть не врезалась в зеленый барьер. Дорога оказалась заваленной огромными соснами. Шофер резко затормозил. Мы выскочили с автоматами и залегли в придорожной канаве. Лес был густой, темный, непроглядный. И тут я подумал, как легкомысленно было ехать с оперативными документами без солидной охраны. В те дни линия фронта менялась быстро, и всего можно было ожидать. Вокруг нас зловещая тишина, а где-то поодаль слышны выстрелы, Лежим, молчим, прислушиваемся.

Первым нарушил молчание молодой энергичный Бочкарев;

— Дурацкое положение. Что будем делать, адмирал?

Полежали еще немного, потом выбрались из канавы, подошли к завалу. Спиленные сосны лежат грудой. Чтобы растащить их, надо десятки людей.

Шофер с трудом развернул на узеньком шоссе наш длинный «ЗИС», и мы покатили обратно.

Оказалось, что спасло нас от беды всего лишь стечение обстоятельств. Из Нарвы в Таллин в это время шла пожарная машина с вооруженными бойцами. Она отвлекла внимание бандитов, занявших засаду у лесного завала. Пожарные смело вступили в бой и, хотя понесли потери, выиграли схватку. Многих бандитов они перестреляли, остальные разбежались.