– Да, это таблетки правды. Выпейте их, и пусть каждый расскажет мне что думает. Я хочу быть уверенным, что никто не предаст и не сообщит наверх президенту раньше времени. У меня нет права рисковать. Я знаю вас всех давно, вы мои друзья и я всё равно не уверен, что каждому могу всецело доверять, вы умные люди, и кой кто может, согласившись с моей правотой, сразу же позвонить президенту. А я не хочу, чтобы всё раскрылось раньше, чем трансгал отлетит на безопасную дистанцию.

– Я не буду это пить, это вредно, - заартачился генерал армейской безопасности Сергей Архипов.

– Остальные?

– Я думаю, мы должны выпить эту дрянь, Дмитрий прав, мы должны быть уверены, что это не всплывёт раньше времени.

– Я против.

Все взяли таблетки и быстро выпили, только Сергей упрямо сидел, так и не выпив. Генерал флота достал из-за пояса пистолет, навёл на него дуло и сказал.

– Пей.

– Ты же не будешь стрелять? Мы же с тобой друзья, давно...

– Дружба дружбой, а сейчас на кону нечто более высокое, чем моя собственная жизнь и наша дружба, речь о будущем всей нашей расы. Мы всю жизнь поступали в угоду олигархической верхушке, и видим, к чему это привело страну, всё содружество превратилось в пепел. Триллионы, квадриллионы людей погибли ужасной смертью. Хотя бы в последний день нашей жизни, мы должны поступить правильно, потому что больше проигрывать, мы не имеем права. Позади последний корабль, самый последний.

– Я не буду это пить, потому что я против, скажу тебе это сразу без таблетки, я не позволю вам предать присягу, мы служим президенту, он законная власть.

Раздался выстрел, генерал флота спустил курок и размозжил голову своего старого друга. Остальные генералы дёрнулись.

– Мы уберём труп, я думаю, можно сказать, что он тяжело заболел на несколько дней, пропажу одного из генералов реально скрыть дня на три, если остальные согласны. А что касается меня, я отвечу за всё по закону, но не сейчас, а через трое суток, когда транс галактический колонизатор будет уже далеко.

– Мы согласны, ты поступил правильно.

– Всё правильно, мы всё равно все скоро умрём, убийство допустимо.

– Мы за тебя...

– Что ж... Тогда приступаем к погрузке пассажиров, корабль должен покинуть пределы нашей звёздной системы через двадцать четыре часа, это не такой уж большой срок. На корабле будет семь тысяч колонистов, все способны к деторождению, ровно 3500 девушек в возрасте от 24х до 120ти лет, и столько же мужчин, не старше и не младше. Подбор кандидатур уже закончен военной разведкой флота. Это самые лучшие представители нашего мира, учёные, конструктора и военные, только офицеры, они смогут построить новую империю в другой галактике, дать человечеству второй шанс подняться, не совершая демократических ошибок прошлого.

* * *

Я никогда не подавал больших надежд в учёбе, в том смысле, что я не выигрывал олимпиады, не получал именных стипендий. Я просто работал в лаборатории при ВУЗе и пытался лоббировать свои идеи по химии. Потому что у меня были очень хорошие и серьёзные практические идеи, и я верил, что они могут нам всем помочь. Когда началась война, я хотел пойти работать на звёздную верфь, но спецслужбы как раз заинтересовались одной из моих научных идей, и меня направили работать над ней в отдельную лабораторию. За несколько месяцев работы, я реализовал несколько блестящих технологий, которые вероятно сильно пригодились флоту. Правда, это не помогло мне завоевать уважение друзей, да и не было у меня особо никого, с кем я бы по-настоящему дружил. Потому что люди редко уважали меня, считая, что у меня дурной характер, не умел я ставить себя в обществе. И до войны у меня не было и денег, одевался я в самый дешёвый шмот, по ночным клубам не ходил и не тусил, был скучным и глупым. А главное, я искренне увлекался наукой, и это большой недостаток для молодого человека, именно из-за науки меня считали чудиком. Потому что молодой человек должен думать не о науке, а о более важных и приземлённых вещах, не буду перечислять важные и приземлённые вещи, согласно мнению моих сверстников. Я же, думал лишь о науке, говорил о науке, и люди не понимали меня, "ты не из нашей песочницы", говорили мне в шутку те, с кем я вообще хотя бы иногда болтал.

Офицеры пришли ко мне ночью, я только лёг спать, пришлось одеваться и идти открывать.

– Вы Максим Сморчков?

– Да я, а что?

– Вы пройдёте с нами.

– Куда?

– Не задавайте вопросов, одевайтесь, у вас две минуты.

Я быстро собрался, натянул трико и куртку и в таком нелепом виде покинул навсегда свою маленькую и уютную квартирку, даже не успев закрыть дверь. Мы вышли на улицу, здесь нас ждал челнок. Меня затолкали в него, и тот сразу стартанул в космос.

– Куда вы меня везёте?

– Тебе всё скоро объяснят.

Челнок вышел на орбиту и пристыковался к гигантской космической станции, через которую шла погрузка трансгала. Меня вывели в коридор, довели до специальной комнаты, и позволили одеть военную форму. Она была удобная, и как раз мне по размеру. Дальше я добрался до какой-то небольшой комнаты с сидениями, здесь сидело человек двадцать других ребят, и сразу начался брифинг: "Вас выбрали для продления человеческого рода, сочтя наиболее достойными, скоро вас погрузят в трансгал, и вы отправитесь в далёкую галактику на расстоянии двенадцати миллионов световых лет отсюда. Там вы сможете продлить историю человечества как разумного вида..."

Генерал флота Андрей Незабудкин сел в кресло капитана рубки управления линкора Миссури, осмотрел поле боя, всё было печально, прямо к планете неслась эскадра врага, двенадцать тяжёлых кораблей, у них нет и шанса. Генерал видел много боёв с инсектами, крутил записи, пытаясь найти слабые, уязвимые места в их стратегии, но слабых мест не было, корабли насекомых открывали огонь с дистанции в тридцать шестьдесят миллионов километров сверхсветовыми боеприпасами, и почти мгновенно сбивали любые корабли людей. А их орудия главного калибра были столь мощными, что могли буквально испарить любой корабль содружества с одного попадания. И что там главный калибр, даже вспомогательные орудия врага плевались сверхсветовыми болванками по десять и даже сто тонн. Выдержать попадание снаряда массой хотя бы в тонну, на скорости в 600С не способен ни один корабль.