— Кассандра, — сев на край кровати, он заправил прядь ее волос ей за ухо. — Скажи мне, что не так, чтобы я мог помочь, — он обнаружил ее кожу липкой.

— Ты не сможешь помочь с этим, — прошептала она, притянув ноги к груди. Уильям действительно начал бояться за нее.

— Кассандра? — когда она ничего не ответила, он встал. — Я вызываю Блайанта.

— Нет! — она схватила его за руку. — Он тоже ничего не сможет с этим сделать.

— Кассандра, ты пугаешь меня, — вытянув ноги, она подняла их с дивана.

— Уильям, — начала она, но потом быстро направилась в ванную. На этот раз он не позволил ей закрыть дверь.

— Черт возьми, Уильям, уйди! — шипела она, пытаясь закрыть дверь.

— Нет.

— Мне нужно немного уединения!

— Нет, пока ты не скажешь мне, что происходит!

— У меня начался мой цикл! Понятно? А теперь убирайся!

— Цикл?

— Боже, Уильям, ты был женат! Ты должен понимать, что это. А теперь убирайся! — вытолкнув его, она закрыла дверь.

Стоя на другой стороне двери, он пытался понять, о чем она говорила. Какой, к черту, цикл? Он сказал ей, что был «женат», как она это назвала, но какое это имеет значение к ее очевидным недомоганиям…? Она имела в виду поток? У нее начался поток? Это значило, что она не зачала.

Он отошел от двери, сел и попытался привести в порядок свои мысли. Нет никакого ребенка. Он не был уверен, стало ему легче или он расстроился. Когда открылась дверь, он смотрел, как она пересекла комнату.

— Кассандра…

— Счастлив? — потребовала она яростным шепотом. — Теперь, когда ты узнал, можешь уйти!

— Я не собираюсь уходить!

— Ты ничего не можешь сделать, кроме как оставить мне некоторую гордость.

— Ты должна была сказать мне.

— Серьезно? Сколько каринианских женщин рассказывали вам о своем цикле? — потребовала она у него.

— Сядь. Пожалуйста, — добавил он. Кассандра села, расслабилась и закрыла глаза. — Мне нужно тебе все объяснить. У меня не очень хорошо получается это делать, но попробуй меня понять.

— О чем ты? — спросила она устало.

— Расскажи о себе. Я ничего не знаю.

— Я заметила.

Уильям послал ей небольшую улыбку, которую она не увидела.

— Кассандра, — он взял ее за руку. Ему нужно было касаться ее. — Я забыл поцеловать тебя на прощанье прошлой ночью, — она подняла взгляд, чтобы посмотреть на него. — Как я мог забыть? — он сексуально усмехнулся, заметив, что она наблюдала за ним. — Сегодня я ничего от тебя не слышал. Ты не пришла в нашу каюту на ужин. Хуту сказал мне, что бы заболела. Тори сказала, что ты заболела. Скажи мне, что ты в порядке, — она снова услышала растущее нетерпение в его голосе. — Я скучал по тебе. Мне нужно было увидеть, убедиться, что ты в порядке. Ты становишься упрямой, когда речь идет о тебе.

— Я становлюсь упрямой?

— Да, становишься, — он ласкал ее щеку. — Кассандра, я тоже новичок в этих отношениях, как и ты. Я тоже пытаюсь найти свой путь. Когда ты явно заболела, я заволновался.

— Я не больна. Хорошо, раз ты хочешь знать. Вот такой у меня болезненный цикл. В течение тридцати шести часов каждые шесть недель, как часы. Доволен? Что еще ты хочешь знать?

— Тридцать шесть часов? — он внимательно посмотрел на нее.

— Да, — он осознал, что она с ним предельно честна. Он должен сделать то же самое.

— Я подумал, ты зачала, — ни разу не нарушив зрительного контакта, он видел растерянность в ее глазах.

— Почему ты так подумал?

— Я не начал принимать сок Оллели до прошлой ночи.

— Что?

— Мне нет оправдания. Я просто не подумал об этом. Это было безответственно с моей стороны.

— Ты подумал, что я беременна… Вот почему ты рассказал мне о своей жене?

— Бывшей жене.

— Все равно. Ты думал, я буду тебе врать?

— Нет! — он быстро взял ее лицо в свои ладони. — Я хотел, чтобы ты знала, что я приму ребенка.

— Ты бы принял моего ребенка, — она отодвинула свое лицо, — потому что ты забыл принять сок Оллели, — ее тон был такой же ледяной, как и ее взгляд.

Уильям командовал звездным флотом, пятью линкорами и семью тысячами человек. Он известен своим острым умом и уравновешенностью. Но эта маленькая женщина заставила его вздрогнуть.

— Нет! — четко прошептал он, потому что не хотел разбудить Тори. — Черт возьми, Кассандра, я не мог думать ни о чем другом с тех пор, как понял свою ошибку.

— Ошибку? — тихо повторила она.

— Заткнись и дай мне закончить. Когда я впервые понял, что ты могла зачать, я злился на себя, а не на тебя. Это моя обязанность — защищать тебя. Моя. И я не сделал этого, ты моя суженая, а я не защитил тебя. Потом я понял, что хочу ребенка. Я хотел, чтобы ты зачала, чтобы в тебе рос мой ребенок, наш ребенок, — он обнял ее лицо. — Я знаю, что это рано, особенно для тебя, когда все ново вокруг. Прости, что заставил тебя рассказать мне, что случилось. Я думал, это потому, что я не защитил тебя. И не смог справиться с этим, Кассандра. Я только обрел тебя, — он нежно целовал слезы, что текли по ее щекам. — Не плачь, пожалуйста, не плачь.