– Мне нужно оставить пакет с докладом, – извинился мужчина, – после я в вашем полном распоряжении. Никаких приставаний, обещаю, – он фыркнул, – никаких одиноких холостяков.

– Так вы женаты? – с облегчением выдохнула я.

Ведьмам тоже присущ страх, их точно так же, как обычных девушек, насилуют и убивают.

– Разумеется. Женат, двое ребятишек, сестра – в моем доме вы в полной безопасности.

Если не врет, удача подмигнула мне вторично. Похвально, в таком возрасте – судя по голосу, блондину около тридцати, может, чуточку больше – и женат, дети. Ранние браки популярны в низах общества, остальные не торопятся приносить клятвы.

И все же, где и кем он работает, какое присутственное место открыто в полночь?

По дороге мы познакомились. Мужчина представился Николасом Альфом, я назвалась Селестиной Брие и коротко, надеясь вызвать сочувствие, поведала выдумку о жестокосердных родителях. Николас действительно пожалел и заверил, из его дома меня силой никто не заберет, выйду замуж за того, кого не хочу:

– Вы уже взрослая барышня, принуждать вас не имею права, это дело подсудное.

За разговорами добрались до кварталов возле ратуши. Окна в домах не горели, ставни плотно закрыты. Уже начала сомневаться, не соврал ли новый знакомый, когда впереди, в просвете между зданиями мелькнул яркий фонарь. Мы свернули к нему и, миновав узкий переулок, оказались подле мрачного, больше напоминавшего тюрьму строения. Наверное, виной всему неотесанные камни, которыми облицевали фасад, и зарешеченные окна. Вход под гербом освещали два фонаря, один из них мы и видели несколькими минутами ранее.

– Подожди, я быстро.

Николас проворно соскочил с седла и направился к охранявшим дверь солдатам. Они меня озадачили. Что там, банк, управа? Заерзала, силясь разглядеть табличку. Она наполовину тонула в тени, удалось различить лишь окончание: «… ная служба». М-да, негусто!

Блондин показал некую мелкую вещь, и его беспрекословно пропустили. Николас действительно отсутствовал недолго, не успела заскучать, как он вновь показался в свете фонарей.

– Но вот и все, – бодро сообщил он, поставив ногу в стремя, – с работой покончено, теперь ужинать и спать.

– А кем вы служите? – решила не гадать, выяснить самым простым способом.

– Младшим следователем, – беззаботно отозвался мужчина и развернул коня.

Внутри все оборвалось, ладони вспотели. Неужели опять?!

– Во Втором отделе? – упавшим голосом поинтересовалась я.

Сейчас ответит «да», и конец.

– Почему сразу во Втором? – обиделся Николас. Его лошадка, почуяв скорую встречу с родной конюшней, припустила шибче. – Будто других отделов не существуют, барышни отчего-то только инквизиторов уважают.

– Почему только, я обычных следователей тоже очень уважаю. Правда! – попыталась загладить нечаянную вину и вернуть прежние отношения. – Это так интересно и опасно!

Надеюсь, напустила в голос достаточно девичьего восторга.

– Скажете тоже! – фыркнул блондин и приосанился. Он успокоился, уже не сердился. – Обычная работа, далекая от романтики. Хотите, потом покажу.

– Что? – не поняла я.

– Первый отдел имперской государственной службы Махала. Увидите, там все буднично и скучно, в основном одни бумажки.

– Разве туда пускают посторонних?

В голове зародился план. Это я удачно поскользнулась, встретила простофилю-следователя, теперь узнаю о всех шагах врагов. Какая разница, кому носить корзинки с провизией. На сердце Николаса я не покушалась, наверняка среди его коллег найдутся холостые мужчины симпатичнее зомби, а где Первый отдел, там и Второй, последние новости узнаю.

– Со мной пустят, – заверил блондин.

На то и надеялась.

Разумная часть меня твердила, я совершаю непростительную ошибку, нужно под любым предлогом расстаться с Николасом, раствориться в ночи, но интуиция ведьмы возражала. Именно здесь, под носом правосудия, безопаснее всего. Хватит одного побега, не нужно наживать еще очередного врага.

Младший следователь занимал большую квартиру в одном из доходных домов, с окнами на улицу, а не во двор, что свидетельствовало о его достатке. Второй этаж, самый дорогой, пять или шесть комнат, считая прихожую. В нее мы попали по темной лестнице, освещенной одиноким рожком фонаря и полукруглым окном на межэтажной площадке. Николас открыл дверь своим ключом и попросил не шуметь. Собственно, и не собиралась, понимала, ночь на дворе, перебужу домочадцев. Прежде новоиспеченный спаситель сам завел лошадь в конюшню и расседлал. Тоже не хотел тревожить конюха. Надеюсь, лежебока соизволит ее накормить, не оставит бедную животинку без воды.

Стоило отвориться входной двери в квартиру, как к нам бросилось нечто с визгливыми воплями: «Папа!» Не сразу поняла, что это ребенок, малыш лет четырех от роду. Судя по длинной ночной рубашке, он сбежал из постели, чтобы встретить отца.

– Ты чего не спишь? – шикнул на него Николас и подхватил на руки. – Мама заругает.

– Не заругает, – уверенно помотал головой малец и тут обратил внимание на меня. – Ой, а кто эта тетя?

Большие темные глаза с опаской осматривали лицо, крошечные ручки обвили отца за шею.