– Я думаю, он прав, Блисс, – сказал Пилорат.

– Нет, – возразила Блисс. – В своих поисках он либо не найдет ничего, либо найдет что-то, подтверждающее его решение.

– Кроме этой убежденности, – сказал Тревиз, – у вас есть только невежество и вера. Другими словами – суеверие!

Васил Дениадор был маленьким человеком, особенностью которого было смотреть вверх, поднимая взгляд, но не поднимая головы. В сочетании с быстрой улыбкой, периодически освещавшей его лицо, это придавало ему вид молчаливого весельчака.

Его офис был длинным, узким и заполненным лентами, которые казались раскиданными в полном беспорядке. Три стула, на которые он указал посетителям, носили следы недавней, но небрежной чистки.

– Яков Пилорат, Голан Тревиз и Блисс… – сказал он. – Я не знаю вашего второго имени, мадам.

– Обычно меня зовут Блисс, – ответила она и села.

– Этого вполне достаточно, – заметил он, подмигнув ей. – Вы достаточно привлекательны, чтобы не забыть вас, хотя бы вы вообще не имели имени.

Когда все расселись, Дениадор продолжал:

– Я слышал о вас, доктор Пилорат, хотя мы никогда не переписывались. Вы гражданин Основания, верно? С Терминуса?

– Да, доктор Дениадор.

– А вы – Советник Тревиз. Кажется, я слышал, что недавно вы были исключены из Совета и сосланы. Я никак не мог понять, почему.

– Меня не исключали, сэр. Я по-прежнему член Совета, хотя и не знаю, когда снова вернусь к своим обязанностям. И не ссылали. Мне поручили задание, относительно которого мы хотели бы с вами проконсультироваться.

– Счастлив буду попытаться помочь вам, – сказал Дениадор. – А эта счастливая леди? Она тоже с Терминуса?

Тревиз быстро вставил:

– Она из другого места, доктор.

– Странный мир это Другое Место. Очень уж необычная компания людей его населяет… Итак, двое из вас из столицы Основания Терминуса, а третий – привлекательная молодая женщина. Митза Лизалор известна своей нелюбовью к этим категориям, как же получилось, что она рекомендовала мне вас с такой теплотой?

– Думаю, – сказал Тревиз, – чтобы избавиться от нас. Видите ли, чем скорее вы поможете нам, тем скорее мы покинем Компореллон.

Дениадор с интересом взглянул на Тревиза (вновь со своей подмигивающей улыбкой) и сказал:

– Конечно, молодой мужчина вроде вас должен был привлечь ее внимание своим своеобразием. Она играет роль холодной старой девы хорошо, но не идеально.

– Этого я не знаю, – чопорно заметил Тревиз.

– И лучше не надо. Но я Скептик и профессионально не верю в то, что лежит на поверхности. Итак, Советник, какое же у вас задание? Я хочу определить, смогу ли помочь вам.

– Об этом вам расскажет доктор Пилорат.

– Ничего не имею против, – сказал Дениадор. – Доктор Пилорат?

– Говоря коротко, дорогой доктор, всю свою зрелую жизнь я пытался выяснить источник знаний о мире, где возникло человечество и отправился вместе со своим другом Голаном Тревизом… хотя, если быть точным, тогда я его не знал… чтобы найти, если возможно… э… кажется, вы называете его Старейшим.

– Старейший? – повторил Дениадор. – Полагаю, вы имеете в виду Землю?

У Пилората отвисла челюсть. Затем он сказал, слегка заикаясь:

– Я был уверен, что… мне дали понять… что никто не…

Он беспомощно посмотрел на Тревиза.

– Министр Лизалор сказала мне, что это слово на Компореллоне не используется, – сказал Тревиз.

– Вы хотите сказать, она сделала так? Дениадор скорчил гримасу и резко выбросил обе руки вверх, скрестив по два пальца на каждой из них.

– Да, – ответил Тревиз. – Именно это я и имел в виду.

Дениадор улыбнулся.

– Ерунда, джентльмены. Мы делаем это просто по привычке. Я не знаю ни одного компореллонца, который не смог бы произнести слово «Земля», будучи раздражен или испуган. Это самый обычный вульгаризм.

– Вульгаризм? – едва слышно произнес Пилорат.

– Или, если хотите, бранное выражение.

– И тем не менее, – сказал Тревиз, – министр была весьма расстроена, когда я использовал это слово.

– Ну да, ведь она горная женщина.

– Что вы хотите сказать, сэр?

– То, что сказал. Митза Лизалор родом с Центральной Горной Цепи. Тамошние дети получают добротное воспитание старого образца, а это значит, что как бы хорошо они не были воспитаны, вам никогда не выбить из них этих скрещенных пальцев.