Под нестройные аплодисменты министерская лента была надета Драонну через левое плечо, после чего он низко поклонился сперва императору, а затем вельможе, вручившему ленту - так требовал этикет. По счастью, говорить ответного слова не требовалось - считалось, что к сказанному императором добавить нечего. Третий поклон был адресован уже всем присутствующим, и он послужил сигналом к окончанию церемонии. Несколько подхалимов бросились к Драонну поздравлять с назначением, чувствуя, что при дворе появился новый фаворит. Большинство же просто вышли из залы, чтобы направиться по своим делам.

«Вот и сбылось ваше желание, милорд», - с невольной внутренней улыбкой подумалось Драонну, и на мгновение ему показалось, что он услыхал ответное ободряющее хихиканье Делетуара.

Глава 25. Гайрединн

Очень скоро Драонн смог убедиться в том, что молодой император был, если так можно выразиться, профессиональным мечтателем. В первые дни после вступления в должность лиррийский принц по многу часов проводил в обществе государя, и тот весьма охотно говорил о самых разных прожектах, при этом, что характерно, почти не интересуясь мнением самого новоиспечённого министра. Однако и эти слова в итоге оставались не подкреплёнными никакими делами. Император Рион «намечал стратегию», и было всё более очевидно, что с размахом его ума до «тактики» дело может и не дойти.

Сам Драонн довольно ясно представлял свой первый шаг. Необходимо было законодательно закрепить особый статус лиррийских провинций, вывести их из-под действия пресловутого Дейского эдикта. Фактически они и так уже, как мы знаем, жили, не слишком-то соблюдая неукоснительные для других правила, но, по мнению Драонна, именно в этом и заключался корень зла - многие люди просто бесились от сложившейся ситуации, справедливо полагая, что лиррам-де закон не писан. Так вот этот самый закон и нужно было изменить.

Однако принц трезво смотрел на вещи и понимал, что в этом деле у него вряд ли найдутся весомые союзники при дворе. И дело было даже не в личном консерватизме тех же канцлеров - поближе узнав их, он понял, что с ними можно иметь дело. Вопрос был в том, что любой, кто поддержит подобные преобразования, неизбежно войдёт в круг непопулярных, а рисковать репутацией ради лирр никому не хотелось. Что же касается троицы его новых соседей, то они были слишком уж себе на уме.

Драонну они напоминали трёх домашних котов - ухоженных и обласканных. Такой кот всегда действует лишь по собственному разумению, в случае чего искусно притворяясь спящим и лишь изредка зыркая своими лукавыми глазами. Так и эти трое - они неизменно были приятны и располагающи, но, повинуясь какому-то своему внутреннему чутью, тут же исчезали, стоило Драонну лишь подумать о том, чтобы заручиться их поддержкой, либо же с великолепной придворной непринуждённостью мягко, но неуклонно переводили разговор в совершенно постороннее русло.

Поэтому никто, кроме самого Драонна, не мог помочь ему противостоять мощным потокам слов, которые ежедневно извергал император, и пока, надо признать, он с этим не слишком-то справлялся. Со всё нарастающим отчаянием принц начал осознавать, что его новая должность, хоть и называется пышнее предыдущей, но по сути своей такая же декоративная.

Однако отчаиваться было рано - император явно действовал не из злого умысла, как это было при его отце. Он действительно верил в то, что говорил, а потому можно было надеяться, что однажды он наговорится достаточно, чтобы начать действовать.

– Я хочу, чтобы при моём дворе было как можно больше лирр!
– вдохновенно вещал Рион.
– Они внесут в придворную жизнь так необходимое нам изящество. Ах, милорд, я надеюсь дожить до тех времён, когда лирры и люди будут жить вольно, не задумываюсь, кто из них кто! И тогда никто не станет косо смотреть на собственного государя лишь потому, что он имеет одновременно и счастье, и несчастье обладать более тонкой душевной организацией...

– Да, ваше величество, - в последние дни это была самая частая и почти единственная фраза, которую произносил Драонн.

– Кого из своих соплеменников вы пригласите на работу прежде всего? Я полагаю, что этой чести следует удостоить вашего тестя, принца Кассолейского? Насколько я знаю, это весьма достойный илир, обладающий всеми задатками государственного мужа.

– Принц Гайрединн уже слишком стар, - стараясь говорить как можно более бесстрастно, ответил Драонн.
– Он уже много лет сидит в своём родовом гнезде, никуда не выезжая. Вряд ли ему будет по силам приехать в столицу.

– Очень жаль, - похоже, император был искренне огорчён.
– Я надеялся лично поприветствовать столь выдающегося илира. Тогда кого же вы призовёте себе в помощь?

И тут Драонн задумался. А ведь действительно - он понятия не имел, кому может довериться. Конечно, на ум тут же приходил его старый соратник Перейтен Бандорский, но Драонн не мог поручиться, что и его не заманили в тайное общество Лианы. Теперь уже поздно было сожалеть о том, что не сообразил как следует расспросить Гайрединна. Увы, теперь любой лирра потенциально был членом общества, и в первую очередь те, кто был с ним в прошлом комитете.

– Это очень ответственное решение, ваше величество, и мне нужно его обдумать, - уклончиво ответил Драонн.
– Я отправлю сообщения тем, с кем работал в прошлый раз.