Вы задумывались иногда над смыслом человеческого жития? Для чего это всё? Конечно же, задумывались, но вряд ли кто из ныне живущих, да что скрывать, и из живших когда-либо, нашёл ответы на эти вопросы. Поэтому просто расслабьтесь и открывайте страницы. Уверен, после прочтения рассказов вы не будете задавать вопросы, а просто улыбнётесь или всплакнёте, удивитесь или испугаетесь. Человеческая жизнь полна удивительных мгновений, которые нам кажутся обыденностью, надо уметь их рассмотреть и оценить. Добро пожаловать на борт! Содержит нецензурную брань.
Предисловие
Вы задумывались иногда над смыслом человеческого жития? Для чего – это всё? Конечно же, задумывались, но вряд ли кто из ныне живущих, да что скрывать, и из живших когда-либо, нашёл ответы на эти вопросы. В тот момент, когда ты отвечаешь на один вопрос, у тебя возникают ещё три вопроса. И так до бесконечности… Поэтому просто расслабьтесь и открывайте эти страницы.
Надеюсь, после прочтения этих рассказов, вы не будете задавать вопросы, а просто, улыбнётесь или всплакнёте, удивитесь или испугаетёсь. Человеческая жизнь полна удивительных мгновений, которые нам кажутся обыденностью, надо уметь их рассмотреть и оценить. Добро пожаловать на борт!
Часть 1
«Фантастика»
Тишина покинутого города
Мягкие хлопья белоснежного снега застилали городские серые улицы, облагораживая их неопрятный вид. Некогда детская площадка, со сломанными качелями и ржавыми остатками от детской железной горки, покрывалась белым одеялом, стыдливо пряча своё убожество. Весь двор был погружён в темноту и лишь окна домов с тоской смотрели на мир через свои разбитые стёкла, у которых ещё сохранилась память о былой, весёлой жизни. Они видели этих странных людей во здравии и наблюдали за их бытиём… но это было так давно, что казалось сказкой.
– А мне не хватает их… они были добрые, хоть и глупые… – пролетела чья-то мысль, заставив снежинки крутануться в маленьком вихре.
– Даааа, а малыши просто уморительны были… такие миленькие и смешные. Я прямо помню их ножки, стучащие по моей лестнице, когда они взбирались на меня… – проскрипела ржавым, металлическим листом, горка, оглушая тишину мёртвой улицы.
– А я во сне часто чувствую тепло их пятых точек, они мне отдавали свою энергию в своё время. Правда, часто ломали ступицу, которую потом опять же ремонтировали. А ещё, некоторые раскачивали меня, пытаясь достать ногой солнце… За ними так весело было наблюдать… Эээх… – наполовину развалившиеся качели преклонились и печально смотрели на падающий снег.
– Ну не знаю, мне сейчас больше нравится… Тишина да благодать кругом, теперь хоть мы слышим друг друга. Они очень много шумели и фонили кругом. Эти железные машины, убивавшие наши голоса, да электрические фонари, поглощавшие наши тени. Нет, однозначно стало лучше!
– Но ведь, если бы их не было, то и мы бы не появились… они нам жизнь дали…
– Ничего они не дали нам, да и вообще мы не живём… Мы просто умирающие фантомы воспоминаний, ещё немного, и наши тела развалятся, превратившись в прах. И нас не будет… – Ветерок заигрывал с потрёпанным обесцвеченным платком, обвязанным вокруг ручки перекосившейся скамейки, деревянные доски которой давно сгнили, и лишь чугунный костяк ещё сохранял узнаваемые очертания.
– Уффффф… – печально вздохнули окружающие тени, неприятно было осознавать свою бессмысленность.
– Зачем же они уничтожили сами себя, глупцы?
– Они любили игры с огнём, вот и доигрались. – Ответила старая, лежащая на боку, урна у подъезда дома, засыпанная большим слоем пыли и неуверенно выглядывая одним углом из кучи.
– Апчхи! – Неожиданно раздался громкий чих, улица в страхе зазвенела и насторожилась. Слишком уж непривычно было слышать такие необычные звуки. Окна домов внимательно стали всматриваться в ночную темень, а ещё, в недрах умирающих вещей, шевельнулась почти забытая память по человеческому теплу.
Так и есть, по уличной дороге, вдоль домов, медленно шли два круглых сгустка из тряпок и одежд. Над ними вился туман от дыхания – они были живые. За их спинами скользили большие сани, в которые наобум, был навален всякий хлам. От живых ударил сноп света и озарил притихший двор. Луч стал бегать по оконным проёмам.
– Тут ничего нет, Миша, нам надо ближе к центру путь держать, – раздался как колокол женский голос, пронзая онемевший двор. – Чего мы тут потеряли?
– Эх, Валюшечка… Я тут жил очень давно… Вон там… – четвёртый этаж осветило. Стены квартиры задребезжали от сладостного воспоминания, и раздался грохот. – Оой, там наверно перегородки рухнули…
– Ещё бы, уже сорок лет прошло с тех дней… Ладно, Миша, нам надо дальше идти, а то, того гляди, дом развалится…
– Да, милая… просто нахлынуло немного… сейчас, сейчас… Ну, всё, вперёд! – свет потух и два человека пошли дальше, таща за собой тяжёлые сани. Скрип от салазок стал удаляться всё дальше и дальше. Через минут пять улицу охватила звенящая тишина, лишь на снегу остались две полосы от салазок и вмятины от ног людей. А ещё через полчаса и эти следы накрыл свежий наст.
– Что это было?.. Это были они?.. Человеки, это были человеки!..
– А я вспомнил его сандалики, когда он бегал по мне! – гордо задребезжала от порыва игривого ветерка, детская горка.
– А я его маленькую попу, когда он качался на мне… – хрустнула уставшая качель, и ещё сильней прижалась к земле.
– Как же хорошо, что они не все погибли… Я вижу, как они вернутся к нам и вдохнут в нас новую жизнь…
– Наивный… Они больше никогда не вернутся сюда. Мы им больше не нужны… – горестно выдохнул и беззвучно заплакал фантом памяти поникшей скамьи. Платок прощально трепыхал на ручке.