Мясоедов выдержал паузу, но все же ответил рукопожатием. Потом сдержанно произнес:

– Мне нужно работать.

Во дворе, садясь в машину, где его ожидала мать, Антон негромко выругался:

– Черт побери… Не могу смириться с тем, что ты в услужении. Говорю тебе, бросай эту работу!

– Сам подумай, чем еще мне было заняться? Всю жизнь я посвятила семье. Но ты теперь взрослый. Об отце есть кому позаботиться…

– О нем больше ни слова! – Антон тронулся с места, выехал за ворота и свернул к Рублевскому шоссе.

– Не злись, – попросила Валентина Сергеевна. – В конце концов, он – твой отец.

– Скажу в последний раз, и больше мы к этой теме не возвращаемся. Он мне не отец! Он предатель.

– Многие мужчины бросают семьи. В твои годы нельзя быть таким максималистом. Ты далеко не юноша.

– Я же просил…

– Тебе тридцать пять. Пора взяться за ум, – назидательно продолжала Валентина Сергеевна.

– Взяться за ум, значит – что? – скривившись, осведомился Антон. – Мать, ты хоть понимаешь, что я нуждаюсь в тебе? Скажи, сколько тебе платит этот упырь, и я заплачу больше. – Погорячившись, он успокоился и заговорил другим, ласковым голосом: – Когда вернешься домой?

– Когда ты наконец женишься?! – неожиданно жестко отчеканила Валентина Сергеевна. – Дело не в деньгах, а в том, что со мной тебе слишком удобно. Поголодаешь без меня, помучаешься – и найдешь приличную девушку.

– Приличных теперь нет, – сказал Антон. – А неприличные тебе не нравятся. Такие уже были.

– В этом ты похож на отца.

– В чем? – не понял он.

– Ты плохо разбираешься в женщинах. Наверное, не там ищешь.

– Ты права. У меня, как и раньше, одни и те же места для поиска: злачные клоаки Москвы. Других, слава богу, нет.

– Не поминай всуе… – перекрестилась Валентина Сергеевна. – Неужели на твоей работе нет образованных, воспитанных девушек?

– Об этом мы уже говорили. Девушек нет. На все бюро – одна разведенка.

– Ну вот!

– С тремя детьми.

– А разве дети – это помеха?! – воскликнула мать. – Дети – это счастье, прости меня за банальность.

– Дело в том, что ей пятьдесят.

– Это другое дело… – Задумавшись, Валентина Сергеевна покачала головой: – И все таки тебе нужно сбрить бороду.

– Зачем? – удивился Антон.

– Она тебя старит.

– Теперь это модно. – Он обнял мать и спросил: – В какой магазин поедем?

В гипермаркет Антон пошел вместе с матерью, и она заставила его запастись продуктами. На вопрос Антона:

– Мам, ну зачем?

Валентина Сергеевна безапелляционно ответила:

– Ты сейчас в отпуске. Пригодятся.

После магазина зашли в химчистку за бриджами Виолетты. На кассе вместе с чеком им выдали пухлое красное сердечко с золотым бантом:

– Подарок.

Валентина Сергеевна сунула чек в кошелек, а сердечко – в карман Антона.

– Зачем?! – возмутился он.

– Подаришь любимой девушке. Послезавтра праздник святого Валентина. День всех влюбленных.

– Я не влюблен, – сказал Антон.

По истечении двух часов автомобиль Антона вернулся в Жуковку. Завидев толпу у ворот Мясоедова, Валентина Сергеевна удивленно воскликнула:

– Это что такое?!

Вдоль забора выстроились фургоны телеканалов, по дороге расхаживали люди с микрофонами и видеокамерами. Они расступились перед машиной, Антон подъехал к воротам, но те не открылись. Он посигналил, однако полотно ворот оставалось неподвижным. Подождав немного, Антон сдал назад и сказал матери:

– Идем, я тебя провожу.

Он вышел из машины, вынул из багажника пакет, взял под руку мать и повел ее к воротам усадьбы. Калитка открылась лишь на мгновенье, охранник впустил Валентину Сергеевну и тут же ее захлопнул.

– Я позвоню! – крикнул на прощанье Антон и, развернувшись, зашагал к своему «Лендроверу».

К нему подскочил телевизионщик, за ним, как горох, посыпались остальные. Уткнувшись в микрофонные заросли, Антон остановился.

Раздался первый вопрос:

– Вас не впускают в дом?

Он огрызнулся:

– Мне нечего там делать!

– Но вы провели в этом доме так много времени!

– Идите к черту! Я здесь, чтобы встретиться с близким мне человеком.

– Как чувствует себя Мясоедов?

– Мне нет до него дела! – Антон растолкал журналистов и решительно зашагал к машине.

Дорогу ему преградил нахальный взъерошенный очкарик. Перекрикивая других, он задал вопрос:

– У Мясоедова есть недоброжелатели?

– Один из них – перед вами, – бросил Антон.