Шрифт:
– Я просто знаю, что это невозможно.
Он не спеша допил кофе и поцеловал её. Жанни снова прильнула к нему, и они так простояли минуты две, наслаждаясь этим мягким утренним объятием.
– Мне пора.
– Да, я знаю.
– Но я обязательно вернусь.
– И это я знаю, – улыбнулась она, глядя на него.
Бар снова поцеловал её и пошёл к двери, попутно рассматривая старые обшарпанные стены. Нищета… Она всегда сопровождала его. Всю его жизнь. Он закрыл двери и почувствовал, как сжалось его сердце. Он снова вспомнил мать.
– Ничего, мама, вот увидишь, я буду хорошим отцом, – выдохнул он и пошел в участок.
Вооружен и опасен
Когда старый скучающий дикобраз лениво подал ему револьвер, Бар внимательно осмотрел его. Короткий, черный, в лапе лежал увесисто, другое дело – не новый, но зато весьма и весьма ухоженный, только вот погрызенный немного.
– Им пользовались? – спросил Бар, задумчиво осматривая рукоятку.
– А что, не видно?
– Я полагал, мне выдадут новое оружие.
– Новое оружие заслужить надо, – улыбнулся Дикобраз.
– Какой-то вы колючий, – не выходя из своей задумчивости, отметил Чеширски.
Морда дикобраза из снисходительной сразу же превратилась в закипающую. Сверкнув маленькими черными глазками, он что-то сердито пробубнил себе под нос, но в открытую портить отношения не стал.
Чеширски убрал револьвер. Тяжелый, он был приятным дополнением к его костюму, также отлично подходившему к его статной фигуре. Он поднялся в кабинет Хайнлайна, пора было приниматься за дело.
Хайнлайн сидел на стуле и задумчиво смотрел в окно, осторожно лакая черный крепкий кофе, аромат которого распространился по всему офису. Повернувшись к Чеширски и увидев его светящийся взгляд, снисходительно улыбнулся.
– Что? Выдали оружие?
– Только вот немного потрёпанное.
– А ну покажи, что там тебе дали, – Хайнлайн протянул лапу и пошевелил пальцами, Бар аккуратно вытащил револьвер. – Ах, малышка Бетси! Ну что ж, хорошее оружие, пусть и с историей.
– И вы, конечно же, знаете, какой?
– Конечно, знаю, я же ещё не совсем стар.
– И?
– Это револьвер Тортона, была у нас такая выдра, очень уж любила на все вызовы без напарника ездить. И везло ему, старому черту, всегда сухим выходил. Один раз даже трех зараз положил! И, что самое интересное, стрелял, не целясь, и обязательно либо в голову, либо в сердце. Плюс вёрткий был, почти неуловимый. Хороший коп, почти целая армия в одном детективе.
– Это, конечно, интересно, но почему револьвер-то погрызенный?
– Да последний вызов неудачный был, наркоманы, что с них взять. Тортон, видимо, совсем расслабился, думал с ними легко справиться, но, увы, они его вида не смутились и, запустив в квартиру, по голове огрели, после чего крепко привязали к стулу и выбили револьвером все зубы.
– Значит, эти зазубрины от ударов?
– Конечно, он же выдра. У них зубы крепкие.
– И каков конец этой истории?
– Простой, взяли да пристрелили нашего чудо-полицейского.
– Я так понимаю, у этой истории какой-то поучительный посыл есть. Ну, помимо того, что она рассказывает о рукоятке револьвера?
– Есть, и вполне простой: не всегда стоит полагаться только на себя, может плохо закончиться. Хотя лично я люблю боевых котов.
– Я учту этот момент.
– Уж будь так добр, а то бегать по крысиным притонам дело, конечно, полезное, но очень опасное. И не всегда там могут быть только три крысы, очень часто четвертая в туалете сидит.
Чеширски задумчиво посмотрел на Бучи, видно, крысеныш всё же рассказал ему о том, как был пойман.
– У меня не было выбора – либо я, либо они.
– Верю, – тихо вздохнул Хайнлайн, возвращая револьвер. – И все же оружие тебе правильное попалось, будет напоминать об осторожности. Постарайся меньше рисковать.
– Как скажете, сэр. А что касательно звонка? Вы что-нибудь разузнали?
– Нет, пока нет. Для того, чтобы отследить звонок, нам нужно получить разрешение на запрос данных от телефонной станции. А это крайне долгая процедура. Да и никто её нам не даст. Мы, как-никак, расследуем смерть бомжа в доках, так что никому это особо не интересно. К тому же, этих анонимных звонков по несколько в день приходит, их отслеживают лишь в очень редких случаях.
– Но ведь произошло убийство. Нам обязаны выдать это чёртово разрешение.
– Да. В идеале – да, но жизнь не идеальна, Чеширски. Но унывать тоже не стоит. Пора нам задействовать нашего журналиста, насколько мне известно, у него есть там связи.
– Сэр, если честно, я бы предпочел не вмешивать его. Мне кажется, это не совсем правильно – посвящать журналиста в ход расследования.
– Но он же нам поможет. Чеширски, иногда полезно идти на уступки. Хотя, если ты хочешь, мы можем поступить таким образом: ты пойдешь выбивать разрешение на прослушку станции, а пойду к Джереми. И в конце дня мы посмотрим, что у кого получилось. Идет?