– Один,- перебила я ее.- Мне "Б-52", пожалуйста,- посмотрела я на парня, у которого на бейджике было написано - "Владимир". 

– Фу, как ты эту дрянь сладкую, пьешь вообще?- поморщилась Мася, всегда предпочитавшая напитки покрепче, например - виски с колой.

– С наслаждением,- криво усмехнулась я, забирая со стойки приготовленный Владимиром коктейль.- Ну, что погнали?- качнула я головой, и, чокнувшись с Аськиным бокалом, залпом вылила в себя приторно-сладкую жидкость...

– Пошли танцевать,- потащила меня на танцпол Мася, после нашего второго с ней коктейля, когда на сцену клуба вышла заявленная на афишах рок-группа.

– Пошли...,- улыбнулась я, смело шагая в жаркую массу тел, настроенных на одну волну и подпевающих своему кумиру...

Ночь,фонарь и конечно аптека, 

Для любви нужны два человека. 

Под моим зонтом не хватает тебя. 

Тот, кто любит, носит шрамы, 

Раны - лишь лекарство для кармы, 

Под моим зонтом не хватает тебя, дыши.... 

Господи, как же это было здорово! Божественно! Волшебно! Великолепно! 

Я всегда любила танцевать - особенно вот так - среди множества людей.... Было в этом что-то языческое, что-то откровенное, интимное...
– прикрыв глаза, подчиниться мелодии, плыть по течению в ритме музыки..., под действием выпитого алкоголя, который снимал напряжение прошедших двух недель, заставляя меня забыть обо всем. И о моей измененной в принудительном порядке жизни; и о наших запутанных и непростых отношениях с Темным; и о ссоре с Макаром, ставшей последней каплей в череде моих бед. Все-все отошло на второй план, будто вовсе перестало существовать.... В голове царила первозданная пустота. Осталась лишь какая-то, согревающая меня изнутри - отрешенность, да мелодичный, бархатистый, вкрадчивый голос "Михалыча"...

Я запомню наши лица 

Фотографии в кабинке у кино 

И враги устанут злиться 

Роли их уже расписаны давно 

Пусть в гербарии сюжетов 

Не найти того, где станет мир другим 

Где-то заблудилось лето 

Твоя рука в моей руке, идем за ним 

А нам осталась любовь до умопомрачения 

А нам достался апрель, сдавшийся снегам 

Среди осколков вселенной страхов и сомнений 

Одна осталась нам, осталась нам 

Любовь... 

Не знаю, как это объяснить - сначала я почувствовала непонятную тошноту и мурашки по спине. А потом...- обернулась и увидела его. Он стоял в трех метрах от нас с Аськой, и, казалось, занимал своей энергетикой каждый пустой сантиметр набитого маревом разгоряченных тел танцпола. Высокий, широкоплечий, по-модному - небритый, по-звериному - опасный.... И совершенно неподходящий к этому месту, сразу же привлекающий к себе внимание - своими черными классическими брюками с заниженной талией, белой рубашкой и блестящими лаковыми ботинками.

Или правильно сказать - туфлями? 

– Ой!- вскрикнула я от неожиданности и спряталась за спину, застывшей в немом изумлении Аськи. Спряталась потому что было страшно.

Очень.... 

Скажу честно, у него был взгляд человека, пришедшего меня убить...
– не меньше. Я стояла, ни жива, ни мертва, настороженно смотря на приближающегося к нам мужчину, в то время как в моей голове билась только одна мысль, состоящая из трех букв английского алфавита:- "SOS!".

Шаг... Второй... Третий... 

– Променяла ужин в "Достоевском" на танцульки в клубе?- насмешливо поинтересовался Стас, меряя меня с высоты своего роста странным, насмешливым взглядом, словно что-то для себя решая.

– Скорее общество невыносимого, наглого мужлана, на общество любимой и такой милой подружки,- сорвалось у меня с языка прежде, чем я успела хорошенько подумать.- Черт!- выдохнула я, глядя в прищуренные глаза мужчины.

– Действительно... "черт",- усмехнулся Темный, резко выдергивая меня из-за спины Аськи и приближая свое лицо ко мне, почти касаясь губами мочки уха.- Лис...- прошептал он, вызывая своим голосом табун мурашек по всему телу.- Мне не нравится, когда меня игнорируют...

– А мне не нравится, когда мной манипулируют,- "забивая" на здравый смысл, попыталась я развернуться в жестких мужских объятиях.

– Если ты еще, хоть раз выкинешь такой фортель, месяца два как минимум сидеть не сможешь, поняла, ведьма рыжая?

– А ты что мне папа, чтобы воспитывать?- разве, что, не пыхтя от гнева и обиды, спросила я, вздрогнув от взгляда его голубых глаз. Взгляда - бешеного, пугающего, но между тем еще - завораживающего и притягивающего...

– Насколько ты помнишь,- криво усмехнулся Темный.-У меня немного другие методы воспитания, нежели отцовские.