В разделе «запрос на добавление в друзья» мутно маячила фотография дамочки. Я прочитал: «Алиса Бецкая, 44 года, Москва».

«Бабулек нам не трэба», – усмехнулся я и снова взглянул на фотографию, что-то в лице мадам Бецкой показалось мне знакомым.

«Ёб твою мать! – воскликнул я. – Это же Алиска!»

Я переместился в её анкету. Алиска, конечно, постарела, но ноги от ушей и блядский взгляд никуда не делились. «Эх, Алиска!» – подумал я, и воспоминания нахлынули на меня.

Я учился на первом курсе, Алиса Бецкая, соответственно, на пятом и полностью, душой и телом, находилась в категории «кому, кому, кому». Помню, чтобы было смешно, мы познакомились на пьянке в общаге, выяснилось, что она тоже из Архангельска, всё хвалилась, что папаша у неё адмирал, «да хоть космонавт», подумал я, слушая её блеяние, ебаться охота, аж хочется курить. Я вызвался проводить адмиральскую дочку до съёмной хаты, мы целомудренно выпили по чашечке кофе и поговорили о новинках в литературе. В комнате было две кровати, Алиса предложила лечь отдельно друг от друга. «Ебанутая какая-то!», – подумал я, лёг в койку, полежал минут пять, переместился к Алисе и стащил с неё трусики. «Ой, где мои трусики», – томно произнесла эта дура, делая вид, что только что проснулась. Помню, что всё заставлял её делать минет, а она требовала комплиментов. Точно уже не помню, но, кажется, хвалить было особо не за что.

– Да, Алиса, – подумал я. – Что ж тебя в «Одноклассники» занесло? В твоём почтенном возрасте блядовать как-то не прилично.

Тогда, в студенческие годы, я отпялил её ещё раз-другой, на очередной групповухе пересадил на хуй своему приятелю, не помню, естественно, кому, и, как обычно, забыл, кто она такая.

Ладно проверим от безделья, не захочется ли мне дать бабульке в рот:

– Привет, Алиса! Как поживаешь?

– Хорошо, – ответила она. – А ты?

– Отлично. Лоботрясничаю, – стрекотнул я, не соврав ни в одной букве.

– Хорошо тебе, а я до конца сентября на «военном» положении.

– Что так? – я решил приколоться. – Ты беременна?

– Что ты?! – мне показалось, что Алисина рожа на фотографии запрыгала от возмущения. – У меня двое сыновей. Просто я работаю в сфере политики, в конце сентября выборы, поэтому из Москвы никуда.

«Хорошо, сука, устроилась», – подумал я:

– На какую партию ишачим?

– Разумеется, на главную. Но слово «ишачим» не корректно в данном случае. Я не член партии, я её мозг.

Вот даёт, овца, подумал я, такой наглости даже у меня нет. Мозг, я хуею, клава, перебирает бумажки в конторе и по утрам начальнику отсасывает после кофе. Впрочем, я посмотрел на фото Алисы, сейчас, наверное, уже не отсасывает, может, насосала уже должность себе хлебную.

– А я … (я задумался на секунду, лихорадочно соображая, на какую тему из партайгеносов можно выкачать бабла: бизнес не катит, культур-мультур понятие абстрактное, в этой помойке своих пеньков от искусства трётся как огурцов в тесной жопе, что бы, блядь, придумать, чем я увлечён от зари до зари). А я занимаюсь изучением русского народного фольклора, экспедиции организую на Урал, в Сибирь, восстанавливаю наследие предков.

Ну, ты выдал, подумал я, Рубцов ты наш, бабушки-старушки, спойте нам частушки. С другой стороны, перспектива бездонного как океанская впадина, бюджета археологических экспедиций, копать-не копать, велено закапывать, и всё кэшем, откуда в степи банкоматы, который душу греет.

– Ах, это так интересно, – написала Алиса. – Меня всегда привлекала история. Я вторую свою квартиру, на проспекте Вернадского, полностью отдала под библиотеку. А сама живу поближе к работе, на Остоженке.

Хорошо пёзды устроились в главной партии страны, подумал я, в самом центре столицы, не чета нам, простым жуликам-мошенникам.

– Если интересна моя библиотека, приезжай как-нибудь, посмотришь, вдруг пригодится по работе.

– С удовольствием. А когда?

– А давай сегодня вечером. Позвони мне часов в семь, – Алиса написала номер телефона.

Отлично, подумал я, просто подарок судьбы. Рожа у неё, конечно, стала с возрастом, наверняка перекошенная, но можно подушкой прикрыть. Я сварил крепкий кофе и полез в интернет – изучать, что у нас там новенького в сфере национального фольклора.

Алиса, как и предполагалось, встретила в полупрозрачном халатике на голое тело. «Фигурка вроде не овяла, – подумал я. – Следует брать на абордаж!» Я обнял её за талию и поцеловал в губы.

– Где ж твои рыжие кудряшки? – радостно сказала Алиса после поцелуя.

– Кое-где остались, – сказал я и расстегнул ширинку. Алиса проворно опустилась на колени.

«Сосёт хорошо, – удовлетворённо отметил я. – Лучше, чем прежде. Сказываются годы тренировок. Пора ставить в позу „прачки“, вид сзади как-то интереснее».

Мы натрахались в коридоре, затем переместились в гостиную, где под коньячок Алиса предалась ностальгическим воспоминаниям, в основном, о студенческих подружках, которых я в упор не помнил.

– Слушай, – перебил я, когда мне остопиздели слюни о галях и любах, – а ты в партии чем конкретно занимаешься?

– Я же филолог, как и ты, – гордо возвестила Алиса. – Пишу речи для лидеров партии, сочиняю слоганы и речёвки, сейчас для выборов веду всю идеологическую составляющую избирательной компании. Я же тебе говорила – я мозг партии.

«Пора вдуть», – подумал я, вновь проявил себя фольклорным тигром и отдолбил хозяйку квартиры в кресле.

«Когда муж придёт?» – спросил я, не снимая мозг партии с хуя.