«Нет ничего удивительного в том, чтобы заснуть в самолете во время полета. Еще до взлета, буквально сразу после того, как сел и пристегнул ремень, – реже, но тоже бывает. Пусть со мной раньше никогда ничего подобного не случалось, но на этот раз были более чем объективные причины…»
Нет ничего удивительного в том, чтобы заснуть в самолете во время полета. Еще до взлета, буквально сразу после того, как сел и пристегнул ремень, – реже, но тоже бывает. Пусть со мной раньше никогда ничего подобного не случалось, но на этот раз были более чем объективные причины.
Больше суток в лондонском аэропорту в ожидании постоянно откладываемого рейса. И если бы сразу сказали, что вылетим только завтра, так ведь нет. То на час, то на два, то на три… И каждый раз все ждали, что теперь уж точно вылетим. Прямо как в песне у Высоцкого «Москва – Одесса». С той лишь разницей, что летели не из Москвы, а в Москву. Ждали и проклинали обледенелые полосы, снегопады, ураганы и прочие причины нелетной погоды.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что заснул буквально сразу, как только сел в самолет. Но совсем ненадолго. Когда очнулся, мы все еще стояли на земле, хотя остальные пассажиры уже расселись. Странно. Нет, не то, что не взлетели, и не то, что уже расселись, просто логотип Аэрофлота у меня перед глазами был на русском языке.
Вообще-то этот и есть основной, мало того, единственный настоящий, но на международных авиалиниях ставят тот, который на латинице. На этом странности не заканчивались. Логотип, да еще на съемном чехле, – ерунда. В конце концов, несколько таких чехлов могли и перепутать, но все другие надписи тоже были на русском. Причем только на русском. Потом кресла. Вроде бы и стандартные, а чем-то неуловимо отличаются. Как, впрочем, и весь салон.
Конец ознакомительного фрагмента.