Как магистр оказался в кресле, Альфред не заметил. Впрочем, он не заметил и как Великий его покинул. Свою просьбу он изложил уже стоя на коленях.

Надо же – «Величайший»! Хорошая преамбула для плодотворной дискуссии! Альфред улыбнулся.

– Прощаю. Вам, наверное, неудобно. Можете присесть, - попаданец напустил в голос патоки, как обычно делал на Земле, ведя переговоры с поставщиками.

Ульрих так и сделал. Присел на кончик роскошного кресла и изобразил на лице полнейшее внимание.

– Ваши люди убили Ульфиле-слугу и не попытались сделать это со мной. Почему?

Великий магистр снова упал на колени и, пуская петуха, прошептал:

– Простите Отец Величайший! Они хотели… Они посмели поднять на Вас руку! – вдруг закричал Ульрих и заплакал.

Движением руки попаданец чувствуя себя почти богом, вернул истерящего хозяина Збычева назад, в кресло.

– Почему нас хотели убить ваши люди? – парень строго спросил и добавил магистру мысленную пощечину.

Ульрих, наконец, понял, что его жизни, по крайней мере, сейчас ничто не угрожает и заговорил спокойнее:

– Я получил приказ от Великой Матери выследить и уничтожить всех слэйвов из Лабораториума. Правда, до вашего появления, она отменила свой приказ для одного зита, но болван Ульфиле, наш копфегер, наверное, сделал это. Или попытался. Потому, что до сих пор о нем ничего неизвестно.

– Не хотел бы вас гер Ульрих расстраивать, но ваша Великая Мать уже какое-то время не функционирует – она мертва.

– Этого не может быть! Я видел ее на площадке для летающей лодки. И лодку видел. Она приказала называть ее – Оберст.

Альфред припоминал этот эпизод из записок Дмитрия. Едва сдерживая смех, спросил:

– Так-то был мужчина, не так ли?

– Да, но на лодке Богов! Мать может все. Она жила с нами в Збычеве как баронесса

Анастари из Кар – города Древних, тех, кто жили в этом мире до нас.

– А что же ты тогда плел о великой чести видеть впервые после своего деда… - Альфред и не заметил, как перешел на «ты». Правда, Ульриха это не смутило.

– А вы как это можете знать? Откуда? Это вы тогда со мной говорили?! – магистр снова разволновался и вскочил на ноги.

– Отвечай по существу вопроса. Дед твой, причем к тому разговору?

Ульрих сел, сжался в кресле как от пощечины, хоть на этот раз Альфред его никак не трогал, и обиженно загундосил:

– Его бог катал на лодке. Я думал, что Мать в новом облике меня заберет с собой.

– Ладно, покатаешься еще. Найти бы Фальке…

– Правда?..

«Ну, чисто ребенок этот Ульрих!»

– Правда, покатаю мой верный Ульрих. Верный ведь? – Ульрих согласно закивал. – Ну, раз так, беги к своим воинам, порадуй, что жив и распорядись подготовить для меня пристанище.

– Будет исполнено, гер Оберст! – Ульрих вскочил, лихо щелкнул каблуками ботфортов и побежал исполнять приказ Альфреда.

Альфред возлежал на огромной кровати расположенной в алькове просторной комнаты в особняке, стоящем неподалеку от городской ратуши. Солнышко светило ярко, невидимое, где-то высоко. Наверное, близилось время обеда. Ульрих постарался не разочаровать своего гостя, господина.

Цивилизация – какое сладкое слово! Бассейн с подогретой водой, молчаливые и расторопные слуги, изысканная еда и девушки на выбор. Великий магистр лично после знатного ужина привел в спальню семь прелестниц. Отделил троих и, пряча глаза, сообщил, что они еще не знали мужчин.

Альфред гораздо позже своих сверстников стал мужчиной в физиологическом смысле. И когда то сильно по этому поводу комплексовал. Тем не менее, на первом курсе он пару раз сбегал из постели разгоряченных ласками подруг из-за боязни подцепить что-нибудь. А потом подруга детства Зиночка из Зачарованного влюбилась в него. И ей было все равно, что люди скажут. Мать кричала в окно:

– Ах, ты бесстыжая! Средь бела дня! Людей не стыдится!

А Зинка бежала к Альфреду и с визгом вешалась ему на шею, шептала: «Как же я соскучилась, люблю тебя…»

Эх, было время! Тогда Альфред любил и удивлялся, что на свете может быть такая любовь. Он мог часами расчесывать и заплетать ее светлые волосы, целовать сочные губы и налитую грудь, а потом, когда страсть изливалась, смотреть в красивые, широко открытые глаза в черном венчике ресниц.

Он выбрал из предложенных девственниц самую нежную, как ему показалось – конечно, блондинку с большой грудью, чувственными губами и круглой попкой.

Ночь пролетела быстро и, проснувшись, Альфред немного расстроился, не обнаружив девушку рядом. «Хватит сентиментальничать! Не жениться же теперь? За то обязательно нужно воспользоваться случаем: не стоит есть одни апельсины, когда можно и клубнику и ананасы! Я даже не знаю, как ее зовут... Но в этом что-то есть! – потом он подумал о другом попаданце - Димка, конечно, наворотил дел и что? Ищи его теперь. А ведь вполне мог наслаждаться жизнью в этом мире, как я сейчас. Врагов у Збычева нет, Кары с Древним вампиром далеко… В общем, живи и радуйся!»