Их взгляды скрещиваются, когда они сталкиваются в дверном проеме, и вот он – этот особый обмен энергией, которая проскакивает между ними, искрясь в ловушке тесного пространства двух тел, пока они словно подпитывают друг друга. Тобиас подходит к стойке, берет газету и открывает ее. Я скольжу взглядом по его широкой спине. Он - воплощение изысканности, но именно из-за воспоминаний о том, что скрывается под всем этим - ощущение опасности, которое, как мне кажется, желает завладеть им целиком, у меня во рту пересыхает.

– Тебе следует одеться, - бросает он, даже не взглянув на меня, и я, не задавая вопросов, делаю так, как мне велено.

Он не произнес ни слова, с тех пор как мы вышли из квартиры. И что я могу сказать ему, чтобы это не включало в себя вопрос? Так что лучше я буду продолжать молчать. К тому времени как мы зашли в здание, я нахожусь почти на грани нервного срыва, гадая, что же меня ожидает.

Мы поднимаемся вверх на лифте на пятьдесят второй этаж, и я покорно следую за ним по блестящему мраморному лобби прямо офис, вдоль стен которого тянулось бесконечного количество окон.

– Это Элла, мой ассистент, - представляет он меня группе мужчин, сидящих за столом для конференций. Половина из них даже не подняла на меня взгляд. Тобиас повернулся ко мне лицом, усевшись во главе стола.
– Элла, дорогая, принесешь нам кофе?
– он берет со стола листок бумаги, бегло записывает пять заказов и передает список мне.

Я беру листок и смотрю на него.

– Какие-то проблемы?
– спрашивает он.

– Мне надо как-то за все это заплатить.

– Оу, - его взгляд пробегается по моему телу, - думаю, ты придумаешь, как с этим справиться. Давай назовем это...
– с его губ срывается тихий смешок, - игрой.

Мое лицо каменеет, когда я поднимаю на него взгляд и выдавливаю из себя улыбку. Ругаясь под нос, я разворачиваюсь и иду в лобби.

Мой мозг словно поддернут пеленой, пока я направляюсь в "Старбакс". Можно лишь предположить, что это часть их игры, как, например, смотреть за мной, пока я танцую. Я закатываю глаза и перехожу через дорогу, теряясь в толпе людей, спешащих на работу, погружаясь в море тел, у которых есть куда идти, которые имеют хоть что-то, и вот она я - осталась ни с чем, кроме игры.

Раздается звон дверного колокольчика, когда я захожу внутрь. Я становлюсь в конец очереди, опустив взгляд на список с заказами. Два черных кофе, один карамельный макиато, ванильный латте и чай с молоком и специями. Очередь понемногу рассасывается, и чем ближе я подхожу к кассе, тем сложнее мне оставаться на месте.

– Что желаете?
– спрашивает бариста, протирая перед собой стойку.

– Эм...
– я сглатываю и быстро выпаливаю заказ.

Он с улыбкой рассчитывает меня:

– С вас двадцать шесть долларов и сорок пять центов.

И вот настал этот самый момент. Один миллион, а то и целых два висят на волоске. Я опускаю взгляд на бумажку, затем поднимаю руки, растерянно рассматривая их, мой рот округляется в удивлении.

– Я… эм… - я оглядываюсь вокруг, смотрю на пол, прохожу вдоль всей очереди пару раз, словно пытаясь что-то найти.
– Черт, - бормочу я.
– Черт. Черт. Черт, - я хватаюсь за голову, в отчаяние качая ею, возвращаясь обратно к стойке. К тому времени на ней уже стоят два из пяти напитков. Я делаю вздох. Пару раз моргаю, прежде чем встретиться с ним взглядом.

– Я... я, наверное, где-то обронила свою карточку, - я прикрываю рот рукой и бросаю взгляд на дверь. – О, мой Бог, до офиса далеко. Кто знает, где именно она выпала. И...
– я делаю вздох, так и не встречаясь с ним взглядом, потому что пытаюсь выжать из себя слезы.
– Это мой второй день на работе, мой босс... он здесь по важным делам. Боже, он меня уволит, - я смотрю на стаканчики с кофе, затем перевожу взгляд на баристу, а после этого начинаю медленно пятиться спиной от стойки.
– Я... мне жаль. Я, эм...
– и отворачиваюсь, закрывая глаза, полные слез, и молюсь Богу, к которому очень долгое время не обращалась.

– Мисс...

Я оборачиваю в тот момент, когда одна слеза скатывается по моей щеке. Слава Богу.

– Я, эм...
– он облизывает губы.
– Я могу... Я могу просто вам их отдать.

– Правда?
– практически шепчу я.
– Боже мой, вы не должны...

Он улыбается самой милой улыбкой.

– Это не проблема, правда. Мне не хочется, чтобы вы грустили, и...

– Я так сильно вам благодарна. Так, так сильно. Я даже не... – я улыбаюсь, скромно потупив взгляд.
– Спасибо.