Шрифт:
Конечно, снаружи – темнота, но загляните глубоко в свои глаза и посмотрите, что там. Если бы там была темнота, разве вы распознали бы тьму снаружи? То, что распознает тьму, не может являться ею.
И снова: если что-то ищет свет, разве само оно может являться темнотой? Это свет – поэтому он стремится к свету, ищет свет. Только свет может жаждать света. Найдите место, откуда исходит эта жажда, сделайте это своей целью, – и вы найдете там то, чего жаждете.
За пределами позитивного и негативного
У меня нет страха перед богом. Страх не способен привести к богу. Только полное отсутствие страха может привести к нему.
Также я никоим образом не верующий. Вера слепа. Разве слепота может помочь достичь конечной истины?
Я не следую никакой религии, потому что религию невозможно описать с помощью каких-то характеристик. Она едина и неделима.
Вчера, услышав, как я это сказал, кто-то спросил меня: «Значит, вы атеист?»
Я не атеист и не теист. Они практически не отличаются друг от друга – различие только интеллектуальное. Ни тот, ни другой не имеют никакого отношения к жизни. Жизнь не делится на «существует» и «не существует»: все эти различия создает ум. Поэтому и теизм, и атеизм исходят от ума, они не связаны с духовным. Духовное превосходит и позитивное, и негативное. Это нечто, что лежит за пределами и того, и другого.
Другими словами, они едины – границы отсутствуют. Ни один из принципов, постигнутых с помощью интеллекта, не истинен. В действительности атеист должен отбросить свой атеизм, а теист – свой теизм, тогда, возможно, они смогут познать истину. Оба эти понятия – лишь одержимость умом. Одержимость – это ненужный груз. Нам не нужно решать, что такое истина, нам нужно лишь увидеть ее, потому что она открывается в каждом моменте нашей жизни.
Помните: нам не нужно решать, что такое истина, нам нужно ее увидеть. Только тот, кто отбросит все умозаключения, логические представления, предположения и одержимость умом, кто будет чист как ребенок, только такой человек раскроется истине, так же как цветы раскрываются свету. Именно в этом раскрытии появляется возможность видения.
Итак, я называю религиозным того человека, который не является ни теистом, ни атеистом. Религиозность – это прыжок от множества к единству.
Когда нет мыслей, но есть их отсутствие, когда нет выбора, но есть не-выбор, когда нет слов, а только невыразимость, – тогда мы постигаем религию.
«Там» – это здесь
Вечером я решил прогуляться. Сельская дорога была неровной и ухабистой. Со мной шел друг – монах, у которого был большой опыт странствий. Едва ли существовало место, куда он не совершал паломничества. Он искал путь к божественному.
Тем вечером он спросил меня: «Какой путь ведет к Богу?»
Он спрашивал это у многих. Мало-помалу он познал разные пути, но расстояние между ним и богом все же не сокращалось. Не то чтобы он не пытался следовать этим путям – наоборот, он делал все, что было в его силах, но единственным результатом были стоптанные башмаки. Он не достиг цели, но все же не утомился путешествовать – и поиск новых путей продолжался.
Несколько мгновений я молчал. Затем сказал: «Нет способа достичь того, чем ты уже являешься. Пути существуют для достижения „другого“ и „отдаленного“. То, что находится рядом – не просто рядом, но является тобой, – не может быть достигнуто с помощью пути. Достичь можно то, что утрачено, но можно ли утратить Бога?»
То, что можно потерять, не может быть частью тебя.
О своей неотъемлемой сути можно только забыть.
Поэтому идти никуда не нужно – нужно всего лишь вспомнить. Делать ничего не нужно – нужно только знать. Знать – значит достичь. Что нужно познать? – «Кто я?» Узнать это – значит достичь божественного.
Однажды, когда все усилия окажутся тщетными, когда окажется, что ни один из путей не приводит к цели, станет ясно: что бы мы ни делали, мы не можем постичь истины.
Никакое делание не поможет разгадать тайну «я», потому что все делания заводят в тупик.
Никакое делание не приведет нас к существованию. Но когда делание исчезает, существование проявляется само по себе.
Никакое делание не принесет нам этого, потому что существование появляется в жизни еще до всякого действия.
Нет путей, ведущих «туда», потому что «там» – это здесь.
Все дело в правильном чувствовании
Как-то вечером на Галилейском море разыгрался шторм. Еще немного – и лодка пошла бы ко дну, казалось, избежать катастрофы невозможно. Пассажиры и гребцы были беспомощны. Порывы свирепого ветра потрясали всех до глубины души. На лодку обрушивались волны; берег был очень далеко. Но среди бушующего шторма в углу лодки крепко и мирно спал человек. Товарищи разбудили его. Тень неотвратимой смерти застилала им глаза.
Проснувшись, человек спросил: «Почему вы все так испуганы?» – как будто для страха не было причин. Его товарищи застыли в изумлении. Они не могли произнести ни слова. Он снова спросил: «Неужели в вас нет веры?»
Сказав это, он поднялся и с непоколебимой отвагой медленно подошел к краю лодки. Шторм бушевал и свирепствовал, пытаясь окончательно опрокинуть лодку. Обратившись к бушующему морю, он сказал: «Успокойся! Утихни».
Он сказал: «Успокойся» – так, будто шторм был непослушным ребенком.
Пассажиры, должно быть, изумились, что это за безумство. Неужели шторм может послушаться? Но прямо на их глазах буря утихла, и море стало таким гладким, будто ничего не происходило.
Человек был услышан.