– Что за безобразие? Классный час – это такой же урок, как и все! Его посещение обязательно!

У меня язык чесался сказать, что я думаю об её «обязательном уроке», но я девочка приличная, поэтому я ограничилась тем, что пренебрежительно фыркнула и радостно потопала на литературу. С этой-то литературы и пошла вся эта катавасия, но я лучше буду рассказывать по порядку. Литература – невероятно скучный предмет. Мне иногда кажется, что стрелки часов навеки замерли на середине урока и больше не двинутся с места. Монотонность речи учительницы повергала меня в уныние. Уже не слушая её излияний о том, что Пушкин был очень несчастен в последние годы жизни, что и отразилось в его поэзии, я с тоской глянула за окно, где выла пурга, и мне самой захотелось завыть. Я тихо провыла:

– Миша! – и сидящий передо мной парень обернулся. Большие, красивые, чёрные глаза посмотрели на меня с лёгким интересом. Сильная рука осторожно потрогала мою уникальную линейку – циркуль, линейку и транспортир в одном лице. Изящные брови вопросительно приподнялись. Я поспешила придумать причину своего зова:

– Миш, завтра контрольная по физике.

– Но ты же мне поможешь, – полуутвердительно, полувопросительно сказал он, склонив голову набок. Его низкий голос и тёплый взгляд всегда заставляли меня улыбаться. Даже когда я на него сержусь из-за постоянного списывания, стоит ему улыбнуться или глянуть на меня жалобно, как я моментально таю и на всё соглашаюсь.

– Конечно, помогу, – злясь на саму себя, буркнула я и поспешила отвернуться, чтоб он не заметил краски, разлившейся по моим щекам. В эту минуту прозвенел звонок. Училка вздохнула и велела нам до конца следующей недели выучить наизусть и ответить ей три стихотворения Пушкина разной тематики. Я решила рассказать «Анчар», «Арион» и «Поэт». Следующие уроки прошли привычной нудной чередой: биология – училка нашла себе дела поважнее нас и на урок даже не заглянула; физика – сплошной стресс и страх, что вызовут, радость, что вызвали другого; химия – тоска зелёная, страшнее литературы. Единственным светлым пятном была информатика. Добрая Алла Матвеевна разрешила нам играть целый урок. Я с восторгом включила любимую стрелялку «Quake-2» и погрузилась в убийства. Гоняясь за монстрами по виртуальным коридорам и представляя, что каждый убитый – это наша физичка, Тамара Ивановна, я немного развеялась и повеселела. На последний урок (геометрию), я пришла довольная как кошка, сожравшая банку валерианки. Так получилось, что в этот раз лишь небольшое количество человек добралось до последнего урока и в среднем ряду сидело всего 4 человека: Димка Торопин на первой парте, Миша на второй и мы с Алиной на четвёртой. Алина, окинув орлиным взором кабинет, предложила:

– Давай сядем поближе к доске, а то не увидим и не услышим ничего. – Я уже открыла рот, чтобы согласиться, как она пулей метнулась вперёд и села рядом с Димой. Не успела я опомниться, как они уже ворковали, словно голубки. Слепая ярость затмила мои мозги, я резко вскочила и завопила, не стесняясь одноклассников:

– Ах, так! Я в таком случае, раз ты такая вредная, я тогда сяду…с Мишей! – не понимаю, как мне хватило смелости такое сказать, а уж тем более сесть к своей большой любви. Но факт остаётся фактом – я возмущённо протопала ко второй парте. Миша поднял на меня изумлённые глаза и потрясённо спросил:

– Ко мне?

– Да, моя радость, к тебе. – Я сердито плюхнулась рядом с ним и прошипела Але, что мне и с Мишей будет совсем неплохо, я бы даже сказала, хорошо. Не знаю, что Миша подумал обо всём этом, я же была в упоении, я наслаждалась своей маленькой победой и ощущением, что любимый рядом… Очень скоро мы с Мишей совсем забыли об уроке, повернулись друг к другу и принялись болтать. К тому времени Диму от Алины отсадили за громкие разговоры и она повернулась к нам.

– Может, ты пересядешь ко мне, Миша? – сладко-сладко проворковала нахалка. Зная, что Миша её любит, я перепугалась, но он внимательно посмотрел на меня и сказал спокойно:

– Нет, спасибо, мне и здесь хорошо.

Я была готова его расцеловать от радости. Миша слегка придвинулся ко мне и успокаивающе улыбнулся. Моё сердце как будто ухнуло в пропасть. В эту секунду я ощутила абсолютно отчётливо и ясно: я люблю его. И не обычной девчоночьей влюблённостью, а пылким жаром первой любви, настоящей и глубокой. Густо покраснев, я в смущении отвернулась. Он ласково коснулся моей руки и снова взялся за мою многоликую линейку.

Конец ознакомительного фрагмента.