Шрифт:
Лорд Барри наполнил фужеры, пригубил и замер в задумчивости, сэр Джон не решился нарушить молчания.
Лорд решительно хлебнул из фужера и спокойно заговорил. – Кажется, я слишком строг с Джеки, он, оказывается, очень способный мальчик. Задействуйте все средства – где бы ни появился Джек, пусть его нежно возьмут и доставят сюда. А то я, признаться, соскучился.
– Доставить? Э… сэр…, – опешил сэр Джон.
– Ну, Джон, он же мой сынок, – смутился босс, – хочется расспросить обо всём, наконец, попрощаться…
– … на этот раз действительно навсегда! – Холодно закончил лорд Барри.
– Да, сэр, разумеется, сэр, – поклонился сэр Джон.
Глава 2
Неждан.
– Выходи на палубу, стройся! – нас разбудили истошные пацанские вопли.
«Системное сообщение.
Ваш социальный статус изменился с уровня «приговорённый к повешенью, помилованный, каторжанин» на уровень «заочно приговорённый к повешенью беглый каторжанин». Вы достигли 3-го уровня игрока, вам более не будут выдаваться ознакомительные игровые задания «Дожить до вечера».
Ваш опыт 3720.
Вы использовали штатный выход из игры, следующий выход будет доступен после выполнения системного задания и задания квеста «Не нарочно изменить мир».
Вы не использовали бонус рандомного усложнения мира и увеличения характеристик игрока.
Желаете использовать»?
Думаю, мир наш надолго – это корабль в Атлантике, что тут, спрашивается, усложнять? Говорю игре. – Желаю.
«Ваш выбор принят. Вам начислены бонусы.
Текущая сложность мира увеличена на 12 %.
Увеличение удачи на 3%
Мироощущения на 11 %
Предчувствия на 4%
Скорости реакции на 5 %»
Ну… не всё коту масленица…
– На палубу вылазь! Джек говорить будет! – не унимались снаружи.
Вот зачем так орать? С часок хоть поспали? И чего они ещё затеяли? А! Джек будет говорить, значит, что-то вроде пионерской линейки. Начальство ж на шлюпе оставалось, когда успели нагрянуть? Пойти посмотреть что ли? Всё равно поспать уже не дадут.
Казачата и близняшки, ошалело тараща глазёнки, сидели на канатах, ребята Вани Ножика нехотя поднимались с досок палубы.
– Быстро продрали глаза и на палубу, – даю команду и отдельно обращаюсь к заложницам, – касается всех! Девочки за мной, остальные, куда поставят.
Грустно бужу детскую свою сущность. – Пойдём, Захарушка, запишемся в пираты?
– А мы кто? – Зевнул пацан спросонья. – Такого в том городке начудили!
– Мы, Захар, просто уголовники. – Говорю наставительно. – В уголовники сами попадают, а в пираты надо записываться.
– Опять хохмишь? – Насторожился пацан.
– Да ты пойди, проверь! – Заверяю со всей убедительностью. – А я пока вздремну трохи.
– Ладно… – Только успел он мне сказать, как я провалился в сон.
По ощущениям, в ту же минуту зовёт. – Неждан, ну Неждан!
– А? Что случилось? – Не сразу включаюсь.
– Чего это они? – каким-то стеснительным тоном недоумевает Захарка.
Оцениваю «чего они» опять. Ну, ничего особенного, парень привлёк к себе внимание общественности. Одет по-пижонски в камзол на голое тело (великоват зараза), чистые, почти новые штаны (панталоны без резинок на дурацких шнурках), при шляпе, поясе и башмаках, но без носков, то есть чулок (вот гадство!). На поясе кортик, за поясом пистолет, следом семенят «грёзы подростка» в двух экземплярах. Неделя не прошла, как за борт выбросили, а мы тут, да ещё и с форсом. Встречные нарочито отворачиваются, отводят глаза, а за спиной обсуждение в разгаре:
– Гляди-ка, он живой!
– Кто?
– Да Дритст этот!
– Это который Конягу зарезал?
– Его ж за борт выбросили!
– Ага. Мне Бобби говорил, что видел его уже, только я не поверил.
– Одет, как не знаю, что сказать.
– И девчонок захватил и приволок не понять как!
– Пистоль у него и кортик!
– А у нас всё после дела отобрали!
– Отберёшь у него, как же!
– Джек отберёт!
– А он с Джеком корешится.
– Особенно после того, как его в трюме отпинали и Боб Маленький позорную кличку приклеил. Джек с засранцами не корешится!
– Он хоть и Дристун, но не засранец, и на Джека он срать хотел! Пацаны говорят…
– Что? Что говорят?
– Что он морскому дьяволу душу продал, вот что говорят! Ему даже акулы пофиг, и ему теперь, вообще, всё можно! Вообще всё-при-всё!!!
– А как продал-то?
– Его душу акулы забрали, ну, тогда ещё, первый раз, когда он к ним прыгнул…
– Не, когда его дохлого из трюма за ноги на палубу вытащили и за борт выбросили. Вот тогда его морская нечисть и вернула обратно.