Обойдя развалины, вернулся к раненому, и, присев у того в ногах, задумался о том что мне известно о планете. Получалось что ничего. Вообще ничего. Точнее почти ничего. Что я мог сказать точно, что сила тяжести тут примерно равна земной. Возможно, Макс знает больше него, а значит, придется ждать возвращения его из небытия.

К тому времени, как Макс проснулся я уже кое-что сделал — сгреб осколки оборудования в одну кучу и рассортировал её на несколько небольших, решил, что починить внешние заслонки на иллюминаторе можно, и придумал парадокс: чтоб понять, что ждет нас за стенами корабля нужно выбраться из корабля, но чтоб выбраться из корабля нужно знать, что нас ждет на той стороне — скафандров стараниями тех же метеоритов, у нас уже не осталось. Я крутил этот парадокс туда и сюда, надеясь если не решить его, то хотя бы занять время, но тут заворочался Макс.

— Как вы себя чувствуете, коллега?

Я спросил его так, словно мы находились не в разбитом корабле, а в палате хорошего госпиталя. То есть профессионально бодро спросил. Макс молча ворочал глазами. Лицо окрашивала нездоровая бледность. Та самая, которая так легко переходит в жар. Я коснулся его лба, и это касание привело Макса в себя.

— Метеориты…

Пальцы его вцепились в койку, он хотел подняться. Я удержал его.

— Все в порядке, Макс. Мы вне их досягаемости.

Ну ведь ни капли не соврал! Все сказанное — чистая правда.

— Как вы себя чувствуйте?

— Голова…

Макс коснулся рукой бинтов.

— Контузия. Метеорит… — объяснил я, не вдаваясь в подробности.

Пальцы Макса пробежали по койке, соскользнули с одеяла и коснулись пластика, не ощутив дрожи работающего двигателя.

— Где мы?

— На поверхности и пока вне опасности.

Я дал раненому воды.

— Вы не разглядели планету? Когда я проснулся, мне было как-то не до того.

Макс мотнул головой, то ли отрицательно, то ли стараясь прогнать боль.

— Посмотрите справочник.

Он показал рукой на полку.

— Синий переплет…

Я поднялся, выбрал книгу.

— Где мы?

— Надеюсь, что в системе ЕК 3е4.

Нужная таблица нашлась быстро.

— Три планеты. Самая дальняя от звезды. Масса пять земных…В атмосфере метан и благородные газы…

— Нет. Мы не там. Ищите что-нибудь с земной массой. Тяготение тут на уровне земного…

С минуту я изучал листы, даже посмотрел на обороте.

— Тут стоят черточки.

На всякий случай я показал страницу Максу. Вдруг да тот увидит в черточках некий тайный смысл, недоступный пониманию работников медицины?

— Вы что-нибудь понимаете?

Макс посмотрел на страницу и вместо ответа спросил.

— А что у нас с передатчиком?

— Я не знаю, как его чинить…

— Даже так?

Макс постарался посмотреть на передатчик, и я поддержал его.

— Денек вы еще полежите, а потом мы им займемся… Я не стал им заниматься без вас — все-таки вы в нем, я надеюсь, разбираетесь лучше меня…

Макс попытался присесть и это ему частично удалось.

— Черточки, Доктор, означают отсутствие информации. Скорее всего, исследовательский автомат разбился при посадке. Или вовсе сюда не долетел.

— И больше ничего?

— Ничего.

— Справочник… — Я презрительно отбросил книгу. Макс слабо усмехнулся из-под бинтов.

— Зато теперь мы можем пофантазировать. Представьте, что за стеной льет дождь из серной кислоты и, может, валуны из чистого золота.

— Я бы предпочел, чтоб там оказалось немного кислорода и съедобная белковая жизнь.

— Кстати о белковой жизни… Сколько у нас кислорода?

Я подумал, стоит ли говорить правду и волновать больного человека, но врать не стал.

— Двухсуточный запас из наддува. Если удастся починить поглотитель, то можем продержаться, по крайней мере, неделю…

Макс попробовал встать, но его повело, и он уселся, обхватив руками голову.

— Лежите! — прикрикнул я. — Лежите, я вам говорю! Вам нужно лечь!

— Нам нужно выжить, — отозвался Макс слабым голосом.

— Я так и знал, что не стоило говорить вам об этом, — огорченно сказал я, но помог товарищу удержаться в вертикальном положении.

— Помогите мне встать.

— И не подумаю.

Несколько раз Макс попытался подняться. Но каждый раз слабость укладывала его на койку. Руки мои дергались, чтоб помочь товарищу, но каждый раз я удерживал себя от этого. Макс был человеком самоуверенным, и ему следовало лично убедиться, что советы врача — не сотрясения воздуха, а самая что ни на есть истина.

После третьего раза я все-таки намешал из аптечки микстуру и подхватил товарища под руку.

— Выпейте, командир.

Тот не спрашивая, что это, выпил и крутанул головой, ища воду, чтоб сбить с языка горечь.