– Поторгуемся?

– Абсолютно исключено. Я – твоя расплата за легкомыслие, так что смирись и просто наслаждайся процессом.

– Я не согласна! – не выдержав, заорала я. – Я на такое не подписывалась!

– Я тоже не горел желанием стать вмиг озабоченным идиотом, у которого то и дело встает при одной мысли о шумоголовой и эгоистичной девке, способной думать только о себе любимой и просаживать отцовские денежки по клубам, тусовкам и бутикам. Но реальность такова, что с той первой ночи я до одурения хочу тебя постоянно. Так что раз предложение о сексе в ту ночь поступило от тебя, тебе и по счетам платить. Хотя я искренне надеюсь, что, если ты будешь мелькать у меня перед носом постоянно, может, так меня достанешь, что мой член договорится наконец с мозгом и перестанет дымить каждый раз, когда я о тебе думаю.

О! Надо же, какая длинная и прочувствованная речь. Вот и что тут скажешь?

Про его вменяемость я спрашивала, так что не стоит, пожалуй, повторяться.

Торговаться этот гуманоид не согласен. Да после его промывания мозгов моему отцу мне и предложить-то особо нечего.

Силовой вариант прорваться с боем… Ага, тоже не то, решила я, покосившись на безмятежных амбалов.

Что мне остается? Правильно, женская хитрость. Жаль что с этим у меня реальный дефицит.

– Слушай, Рамзин…

– Я, по-моему, достаточно внятно попросил тебя называть меня по имени, – нахмурился инопланетный сексуальный террорист.

– Слушай, но мне как-то воспитание не позволяет дядечку в два раза старше себя по имени называть, – похлопала я ресницами.

Рамзин наклонил голову и выразительно посмотрел на меня, давая понять, что думает о моем пресловутом воспитании.

– Поверь, деточка, – ехидно в тон мне ответил он, – это совсем не сложно. Ну, давай, попробуй – И-го-рек.

– Слушай, У-пы-рек, а как насчет того, что мне хотя бы за вещами домой надобно? – Рамзин зарычал, а я ухмыльнулась. Правда, про себя. Сам напросился.

– Твои шмотки тебе доставят, – раздраженно выдохнул он. – А сейчас мы едем есть.

– А что, у нас уже рестораны для внеземных вампирюг имеются? – наигранно встревоженно спросила я.

Телефон Рамзина опять активизировался, и он, одарив меня гневным взглядом, ответил. В этот раз разговор происходил по-немецки. Надо же, Чужой-полиглот. А вот у Ридли Скотта они вообще не разговаривали, только визжали противно и кислотой везде капали. Видно, эволюционировали на земных-то харчах.

Привычка даже внутренне ничего не воспринимать всерьез и близко к сердцу, конечно, помогала мне прямо сейчас не впасть в натуральную истерику от всего происходящего, но я не настолько наивна, чтобы не понимать, что вечно прятаться от ситуации я не смогу. А что собой на данный момент представляет эта ситуация?

Некто господин Рамзин, с которым я имела дурость возжелать ни к чему не обязывающего секса, находясь в легком неадеквате, каким-то образом (надо еще уточнить, случайно или нарочно) появился на пороге отцовского дома. И по какой-то непонятной причине он воспылал ко мне… тьфу!… короче, хочет он меня. И тут надо внести уточнение, что я как бы тоже его хочу. Причем до такой степени, что стоит нам соприкоснутся, и крышу начисто сметает у обоих, и это невзирая на весь тупизм обстоятельств. Далее. Господин Рамзин решил, что наше взаимное притяжение – достаточная причина для того, чтобы присвоить меня себе безвозмездно, то есть даром. И тут начинается самое интересное. Как он сумел вложить Вячику, его отцу и моему папашке нужные мысли? И второй, гораздо более важный вопрос, как это надолго? Что, если спустя время они очнутся, и все будет по-прежнему? Ведь так может быть? Очень даже. Ну, мне бы так очень хотелось. Значит, что я, собственно, делаю? Правильно, я удираю, прячусь и жду, когда Рамзин как-то сам собой рассосется, и все вернется к прежнему состоянию дел. Вот прямо сейчас идея брака с Вячиком стала мне казаться поразительно миленькой.

А вот вникать в то, кто же, мать его, такой этот Рамзин на самом деле мне нисколечки не хотелось. Любопытство и жажда новых впечатлений – это реальное зло. Я вам это как эксперт говорю.

Голос Рамзина стал резким и раздраженным. Он коротко что-то отвечал собеседнику и становился все мрачнее. Наконец, разговор прервался, и мужчина уставился на меня снова так, будто я повинна как минимум в какой-то катастрофе общепланетарного масштаба.

– Обед отменяется. Домой! – коротко рявкнул он охране.

Я отвернулась к окну и пыталась судорожно придумать план побега. Всю дорогу до особняка Рамзин беспрерывно говорил по телефону и меня как будто и вовсе перестал замечать. Побуксовав минут сорок по пробкам, мы въехали снова в уже успевший осточертеть мне двор. Без особых церемоний Игорек вытащил меня из машины и втолкнул в дом. Я пока не возмущалась и не сопротивлялась, решив изображать смирившуюся.

– Мне нужно срочно уехать, – с порога заявил мне он. – Надеюсь, ты найдешь, чем себя занять.

Рамзин, нахмурившись, пошел в глубь дома. Я от нечего делать потащилась следом. Он что, думает, что я удовольствуюсь ролью домашней зверюшки, которую хотят – с собой таскают, а нет – так запирают в четырех стенах?

– Послушай, Игорек… – очень ласково начала я, но в этот момент мужчина так резко остановился, что я влетела в его широкую спину.

Черт, упырь он или инопланетянин, но пахло от него крышесносно. Мое бестолковое тело реагировало на его близость и запах с каждым разом все быстрее и интенсивней. Рамзин же развернулся и, схватив, притиснул к себе, отрывая от пола. Мне ничего не оставалось, кроме как обхватить его мускулистую шею руками. Ну ладно, дело не в необходимости, это и правда было приятно. Рамзин же потянул за волосы, вынуждая откинуть голову и открывая себе доступ к моему горлу. Дурацкая манера, но удивительно возбуждающе действует. Хотя, наверное, попытайся кто-то дернуть меня за волосы раньше, я бы глаза выцарапала.