— Теперь я тебя вижу, — сказала я, улыбнувшись, — Привет!

Ее взгляд был направлен на Дариуса. Я взглянула на него, крепко сжав мой стаканчик из Старбакса. Он что, увидел ее и проигнорировал?

— Ты увидела меня, но притворилась, что нет.

Теперь она смотрела на меня.

— Я не заметила тебя, извини.

Я повернулась к Дариусу.

— Ты ее видел?

Он ставил пакеты в тележку, даже не взглянув на меня.

— Дариус?

Он тряхнул головой.

Обернувшись, я не увидела Фиг, лишь пустое место. Я посмотрела на дверь, и увидела, как она выходит из магазина.

— Что за чертовщина?

— Она сошла с ума, — ответил он, нахмурившись.

— Ты ее видел?

— Нет, — твердо сказал он. — Вообще не видел.

— Зачем она так поступает? Вы что, поссорились?

— Нет.

— Дариус, хватит!

Он остановился прямо посреди улицы.

— Что между вами произошло?

— Слушай, я не могу объяснить действия тронутой женщины. Спроси у нее. Все, что я знаю — она бомба замедленного действия.

— Да уж…

Я снова повторяла ее слова про себя. Слова, ее личная история, ее мнения о других. Сначала я подумала, что увидела агонию в ее глазах. Ей нравилась Сильвия Плат, и она находила между ними много общего. Кто, как не маниакально депрессивные личности, мог находить общее с Плат? Суицидники? Никакой агонии и в помине не было, вдруг осознала я. Все это было напускное. Страдание придавало ей важности в ее глазах. Все раны были тщательно отрепетированы, как и ее личность. Она дарила цветы, но сделаны они были из пластика. Такие настоящие, такого чудесного цвета, что ты уже почти веришь в эту ложь. Взамен она брала самую мелочь, мелкие кражи, которые едва заметишь — плейлист, например — все, чтобы сформировать особую связь с тобой. Все думали, что я не видела ее стиль, но это неправда. Я видела и хотела наблюдать за ней. Этим занимаются все писатели — хорошие, по крайней мере. Мы наблюдаем и узнаем что-то новое о всяческих ляпах человеческой природы. Как изящно люди теряют контроль, будто потрепанные края гобелена. Я подумала о головных болях Фиг — они настигали ее всякий раз, когда Дариус был рядом. Какими-то десятью минутами раньше она смеялась, но как только Дариус входил в комнату, ее лицо искажала кислая гримаса боли, будто ей кто-то проткнул висок ножом. Дариус ничего не замечал, но я указывала ему на это позже.

— Серьезно? — обычно спрашивал он. — Как ты думаешь, почему она так меняется в лице?

— Ты у нас психотерапевт.

Он погладил свое лицо.

— В этом ее фишка. Она хочет казаться ранимой, чтобы мы проявили к ней внимание.

— Похоже, это работает.

— Будь осторожней с тем, что ты ей рассказываешь, — сказал он, нахмурившись. — Она...

— Она что? — ляпнула я, о чем тут же пожалела. Он пытался помочь, это я слишком критична. Да и вообще — он психотерапевт. Если он считает, что Фиг слишком серьезно относится к моим словам, значит, так оно и есть. Я подумала о том, что я ей рассказывала о Райане, и меня передернуло. Она подталкивала меня к Райану, потому что хотела заполучить Дариуса? Я видела, как она смотрит на него и как пытается разделить нас, когда мы все вместе. Например, когда мы играли в настольные игры, даже в присутствии своего мужчины Фиг каким-то образом оказывалась в одной команде с Дариусом, и вот эти двое уже затаились на другом конце стола, выдумывая свой план действий. Сначала я думала, что это очень мило. У них одинаковое чувство юмора, цитаты из фильмов, сарказм. Для меня было практически облегчением, что мне больше не нужно притворяться с Дариусом, выискивая цитату из кино, чтобы ответить ему. Насмешки им отлично удавались. Если мне хотелось почувствовать связь с Дариусом, я должна достичь его уровня. У него же не было понятия, как добраться до моего. Фиг, будучи ловким игроком, создавала эмоциональные команды, объединяя других игроков против меня. До сегодняшнего дня меня ее поведение раздражало, но сейчас я увидела ее в новом свете, свете Дариуса, и меня затошнило. Однажды мы были на ужине с Амандой и Холлисом, и я была объектом для шуток — смеялся даже Дариус. Аманда встретилась со мной взглядом и сменила тему. После ужина она взяла меня за руку и прошептала: «Какого черта?»

Позже, уже дома, я вспомнила тот день, когда мы встретили Фиг. День, когда она разговаривала с Мерси в саду. Она была совсем непохожа на теперешнюю себя, с излишним весом и мышиными волосами, ревностная во всем, что она делала. Я пригласила ее к себе, потому что увидела что-то в ее глазах.

После того как Дариус, как обычно, вырубился на диване, я позвонила Аманде.

— Джо, я тебе с самого начала говорила, что что-то с ней не то. Она просто помешана на тебе. Даже Дариус так думает.

— Да, — слабо ответила я, — я просто подумала, что ей нужна подруга, понимаешь...

Я слушала, как сама ее оправдывала, и поморщилась.

— Она тебе не подруга!

— Что ты имеешь в виду? Ты о чем-то знаешь? Рассказывай!

Аманда вздохнула.

— Слушай, я не хочу ни во что вмешиваться. Я знаю, как ты любишь своих протеже. Когда ты была во Франции с Дариусом, она пришла сюда.

— Помню…

Я смутно помнила фотографии у бассейна перед домом Аманды. Фиг выглядела пьяной, и Аманда посмеивалась над ней.

— Она говорила о тебе. Часами. Можешь спросить Холлиса, если мне не веришь. Она все говорила и говорила о том, что вы с Дариусом не должны быть вместе. Я понимаю, она выпила лишнего. Но потом она заговорила о какой-то ложке, которую нашла на пирсе. Что-то про Дариуса и историю, которую он ей рассказал. Она возомнила, что ложка — это знак… Не знаю, это все дурдомом попахивает.

Я налила себе бокал вина, ровно до верху. Бокал был настолько полон, что мне пришлось чуть-чуть наклониться и отпить, чтобы не разлить вино.

— Так знаком чего была ложка?

— Что все будет хорошо? Что все будет так, как она этого хочет? Кто ее знает, эта сучка совсем слетела с катушек.

Я вздохнула. Аманда — моя самая здравомыслящая подруга. Дариус — мой муж. Если оба называют Фиг сумасшедшей, то, видимо, они правы. Так ведь?