Правда, на штатной казачьей службе прежние почетные звания потомственных дворян и детей боярских сохранялись до конца века и передавались обычно от отца к сыну. В Красноярске дворянами и детьми боярскими в XVIII веке служили представители 15–20 семей, в том числе отдельные Суриковы-Нашивошниковы, Торгашины, Елисеевы, Дардаевы, Терентьевы, Цыренщиковы, Замятнины, Иконниковы, Красиковы, Толщины, Жаровы, Юшковы, Таракановские. В 1722 году им принадлежало 17 дворов, в 17б9-м – 18, а в 1784-м – 12. Некоторые, в том числе Суриковы, утратили эти звания.

Тип сибирского казака XVII–XIX вв.

Эскиз для одной из центральных фигур картины В.И. Сурикова «Утро стрелецкой казни».

Изображен дядя со стороны матери из семьи потомственных казаков Торгашиных

Как и в XVII веке, сибирские дворяне и дети боярские обычно выступали низшей администрацией: в крестьянских волостях-при-судах они были приказчиками и комиссарами, на границе ведали караулами, на таможнях отвечали за исправный сбор торговых пошлин, в ясачных волостях собирали ясак, а в казенных деревнях, населенных ссыльными, являлись поселыцичьими смотрителями. Знающие грамоту сидели в канцеляриях, иногда десятками лет дожидаясь чиновничьей вакансии. С 1780-х годов из-за отсутствия дворян-чиновников из казачьей верхушки стали назначать дворянских заседателей в уездные учреждения, а также почтмейстеров и казначеев, присваивая им первые классные чины – ранги. По военному ведомству статус личных дворян они получили позже, уже в XIX веке, через присвоение особых казачьих офицерских чинов хорунжего и есаула.

В целом отрыв казачьей верхушки от рядовой массы служилых людей в течение XVIII века принимал все явственней классово-антагонистический характер, хотя старые сословно-корпоративные рамки с 1787 года стали сохраняться лучше. Казачество все больше превращалось в замкнутую служилую корпорацию. По-прежнему живя в городе и уезде, красноярские казаки составляли одну общую организацию общинного типа. Служилые регулярно собирались на свои казачьи круги, ежегодно распределяли между собой разные службы: ясачный сбор, таможню, годовую службу, сопровождение казенных грузов, караулы при учреждениях, на винокурнях, заводах, мельницах и так далее. Причиненный казне материальный ущерб мог возмещаться сообща. Казачий круг распоряжался общим и выморочным имуществом, свободными сельскохозяйственными угодьями, отведенными казакам. Выбираемый казачий голова утверждался воеводой и подчинялся ему. Казачьи дети, пройдя специальную подготовку у выбранных для этих целей отставных детей боярских, заступали на места и оклады своих отцов.

Казаки по-прежнему не платили подушных денег и получали казенное жалованье. Их административно-полицейские функции, особенно у живших в городах, с ростом населения расширялись. При этом в связи с мерами по укреплению южносибирских границ в Красноярской казачьей команде, как и во многих других уездных командах, стали различать пограничных и городовых казаков. Первых специализировали на караульной службе по «Абаканской границе». Им разрешили переселяться в соседние с ней районы. Находившиеся же в городе и ближней к ней округе городовые казаки все реже использовались в качестве иррегулярных войск. По сохранившемуся до наших дней «Списку послужному Красноярской казачьей команде старшинам и казакам, не способным к службе», составленному 29 ноября 1794 года комендантом Алексеем Кугаевским, можно судить об условиях и содержании служб 52 красноярских казаков. Средний возраст отслуживших казаков (при максимуме 77 лет и минимуме 24 года) составлял 58,6 года, из них 39 лет (при максимуме 59 и минимуме 6 лет) было отдано службе, то есть каждый казак начинал служить в 19,6 года (при максимуме 61 и минимуме 9 лет). Все они по происхождению были местными казачьими детьми. Исключение составлял 67-летний Осип Войцеховский «из польских конфедератов», внесенный в казачьи списки 44-летним в 1771 году. Он был неграмотен, ростом 2 аршина и 7 вершков, лицом бел, светлорус и сероглаз. Последние 13 лет находился «при Ирбинском заводе в карауле» и по причине глухоты и «слабости корпуса» попросился в отставку, собираясь жить в Красноярске на «собственном своем пропитании».

Казачий офицер.

Рисунок Д.А. Аткинсона

Уровень грамотности казаков был выше, чем у тяглых горожан, составляя более 10 процентов (6 из 52 человек). Каждый второй (22 из 52) из них являлся счетчиком, вахтуром, делал казенные закупки продовольствия и разных припасов, что предполагает наличие у них элементов грамотности и устного счета. Больше половины казаков (всего 29) побывали в дальних посылках за пределами своего уезда, в том числе на Колыванской военной линии на Алтае (от 10 лет до года), на Иртышской, Кузнецкой и Нижнеудинской границах, в Тобольске и Иркутске, на Нерчинских горных заводах. Лишь каждый пятый служил в самом Красноярске.

О тяготах казачьей службы свидетельствуют и мотивы отставки. Из-за различных болезней служебно непригодными оказалось больше казаков, нежели из-за старости (соответственно 28 и 24), причем у 14 «старых и дряхлых» возрастные недуги сопровождались благоприобретенными болезнями или увечьями. Довольно высоким был удельный вес покалеченных (10 из 52), в основном от «конского бою». Среди болезней чаще всего встречаются глазные (10 человек «глазами тупы и слепы»); внутренние («нутряная болезнь», чахотка, удушье); недуги простудные (ломота в ногах и руках, шум в голове, пальцы свело и т. п.), а также цинга, кила, «слабость корпуса», падучая, венерическая болезнь.

Рядовые штатных команд Иркутского и Колыванского наместничеств.

Из книги «Описание одежды и вооружения Российских войск 862–1855 гг.»

Тяготы службы неблагополучно сказывались и на семейной жизни красноярских казаков. По «Формулярному списку Красноярской казачьей команды о старшинах за 1794 г.», составленному «казачьим головой армии прапорщиком Иваном Ярцевым», из 39 человек со средним возрастом 36 лет и стажем службы 19 лет были женатыми 32. Судя по среднему возрасту сыновей (7,5 года), браки были сравнительно поздними – в 27–28 лет. Эта сказалось на довольно высоком удельном весе бездетных (11 из 32) и малом числе детей – всего 20 сыновей и 36 дочерей. Таким образом, эта группа казаков демографически себя не воспроизводила.

Рядовые казаки, как обычно, занимались производительным трудом: держали скот, огороды, плотничали, кузнечили, гнали деготь, столярничали, шили одежду, обувь, нанимались «в разные работы» в свободное от службы время к купцам и местным классным чиновникам. О близости к труженикам свидетельствуют и родственные связи казаков. Так, в 1794 году даже у старшин Красноярской казачьей городовой команды (у 3 атаманов, 10 сотников, 15 пятидесятников, урядника, «подпрапорного» – знаменосца и 9 капралов) почти все жены были тяглого происхождения; у 15 – отцы из крестьян, у 5 – из мещан, у 10 – из казаков и у двух – отставной солдат и ясачный. В XVIII веке правительство серьезно ограничило их общий статус.