— Не знаю… Я ведь и сама, если что… — попыталась возразить Настя.

— Она — согласна! — пресекла возражения Станислава. — И насчет работы я договорилась.

Ключи прочертили блестящую параболу, упали точно в подставленную руку Тимки. И, больше не слушая возражений, парень утащил уже не сопротивляющуюся Настю.

***

К дому Станиславы они с Ангелом добрались без происшествий. И опять на новой машине. Марку Настя не разобрала, но внешне — какой-то слегка зализанный джип. Ангел гнал всю дорогу, почти не снижая скорости, умудряясь проскакивать все светофоры на зеленый. Деревья за окном казались цельным забором, а люди вообще растворялись в прозрачном воздухе, но девушке не было страшно, брат тоже не признавал медленной езды.

В квартире Тимур по-хозяйски выгреб из шкафа все, что посчитал стоившим внимания. Настя впала в легкий ступор от такого богатства. Она никогда не гналась за модой, а после расставания с братом, вообще старалась одеваться как можно незаметней. Правда, ради Миши она купила парочку новых блузок и юбок, желая еще больше нравиться.

Из вороха одежды, разбросанной по дивану и стульям, Тимур отобрал пять наиболее понравившихся ему нарядов, и отправил Настю в другую комнату в них переодеваться. Настя, вспомнив смущающую сцену пару недель назад, в спальню хозяйки идти не пожелала, и заперлась в ванной.

Тимур забраковал все, кроме короткого черного платья, с кружевными черными же вставками в виде бабочек. Насте оно тоже понравилось, но одевать его даже на примерку она категорически отказалась.

— Почему? — искренне удивился и даже расстроился Тимур. — Такие красивые ноги грех прятать под брюками. Поверь мне: как профессионал и как мужчина я редко вижу настолько совершенные линии. Не капризничай, немедленно одень.

— Это ни потому, что я не хочу, а просто не могу, — потупилась Настя, чувствуя, как краска смущения от лестного комплимента заливает щеки. — У меня на правой ноге, немного выше колена, очень старый и некрасивый ожог.

— Большой? — Тимур честно пытался вспомнить, были ли какие-нибудь отметины на теле девушке, когда они ее в прошлый раз раздевали, и не смог. То ли было настолько темно, то ли они уже изрядно пьяные и усталые.

— Почти с ладонь…

— Дай глянуть, — Тимур без задней мысли дернул подол только что примеренной длинной юбки вверх.

Девушка вскрикнула, вырвалась и забилась в угол комнаты, обхватив себя руками. Лицо исказил страх, а в глазах плескалось безумие и ненависть. Несколько мгновение Тимур непонимающе смотрел на девушку, а затем Настя, моргнув, вернулась в прежнее состояние, будто до этого включился давно выработанный рефлекс, на уровне подсознания, а затем разум взял верх.

— Но ведь остальное тебе совершенно не идет, — расстроено проговорил Тимур, осознано не замечая произошедших пару минут назад странностей. Он опять залез в шкаф, вытащил глянцевую коробочку, протянул девушке. — Очень плотные, черные колготки, спрячут любой дефект кожи. Жаль, конечно, скрывать основную красоту, но хотя бы идеальные изгибы мы не потеряем.

Платье свободно струилось, опускаясь мягкими складками до середины бедра. Вырез «лодочкой», открывал ровно столько, сколько требовалось: тонкую шею и изящные ключицы. А короткие рукавчики, будто крылышки мотылька, слегка касались плеч.

— Вот, — радостно констатировал Тимур, — теперь совсем другое дело. Только пары мелочей все — таки не хватает.

И с радостным вскриком «ага», он вдруг приблизился, протянул руку, беря что-то с полки позади девушки, а Настя, не успевшая среагировать и отодвинуться, испытала нешуточный дискомфорт. Сердце ускорилось, забухало где-то в ушах. Пряный, очень знакомый аромат, окутал ее словно мягкий плед. Почему-то пришло воспоминание из недавнего сна, в котором она рыдала на плече у брата, и она попыталась прижаться к нему ближе, ища его защиты. И почти сразу же осознала, что вцепилась в рубаху Тимура, и голос, совершенно не похожий на голос брата, окончательно разбил приятный мираж.

— Тебе плохо? — Тимур несколько встревоженный, слегка придерживал ее за плечи. — Мне показалось, ты на мгновение потеряла сознание.

— Разве? Твои духи… Мне, почему то вспомнился брат, я просто задумалась.

— Да? Ну, тогда, может, уже отпустишь мою рубашку, и мы продолжим. Или ты так сильно желаешь меня, что готова разодрать ее в клочья и предаться безудержной страсти прямо здесь, на ворохе одежды? В принципе я не против, но на допросе честно сознаюсь, что это ты меня совратила! Эй, куда же ты? Я же просто пошутил! — Тимур, ухмыляясь, глядел на побледневшую Настю, с широко распахнутыми глазами отступавшую к двери. А потом не выдержал и засмеялся, и этот искренний, без капли злобы смех, вывел Настю из ступора, заставил неуверенно улыбнуться в ответ и успокоиться.

— Так, а теперь аксессуары! — Ангел с энтузиазмом перетряхивал украшения Станиславы.

— А она не будет против? Это ведь не платья…

— Да нисколько. Я ей новых привезу…

***

Уже через минуту талию Насти обхватил широкий пояс с застежкой в виде бабочки. На запястье левой руки позвякивали три витых стальных браслета. А с шеи свешивалась тоненькая цепочка с бабочкой подвеской.

— А это, оденешь после, — в ладошку легли сережки и кольцо, выполненные в стиле браслета.