– Тут ты конечно прав. Вся верхушка, пока уже совсем и не наша, но и там есть наши разведчики. Для того чтобы изменить сегодняшнюю ситуацию потребуется не день, и даже не годы, а целые поколения. Минимум два поколения, то есть сорок лет. Я искал людей, которые могут стать учителями для учителей, которые в свою очередь и будут учить подрастающие поколения. Кто-то же должен создавать ростки нового. Создавать клубы для молодых, например Алтай, Валдай или Избор. Неважно как их будут называть, важно, что они будут давать. Давать надо не только знания, но главное, методику познания. А тех, кто занимается просвещением остальных, ждут тяжелые испытания, вплоть до преждевременной кончины. История знает множество подобных примеров… А сколько ученых, типа случайно, погибло за последнее время и не сосчитать. Так что надо уметь защищаться, и надо уметь настоять на своем. А то переубедить недовольных, которые хотят всех расстрелять и все взорвать или забраться как можно дальше на болото и чтоб их никто не трогал, уж очень тяжело.

– Согласен, тяжелая ситуация. И я на это сгожусь?

– Мне теперь приходится работать и за Артёма и за Василия. Они отдали жизнь, спасая меня, значит, моя судьба отработать то, что они не успели. А твоя судьба быть первым учителем, что очень непросто и очень опасно.

– Да ладно уж опасно… типа простой учитель.

– Не только опасно, но и главное очень ответственно. Если я скажу, что от тебя будет зависеть судьба всех людей на планете Земля – тебя это заинтересует?

– Спасти Мир? Да я думаю, тут любой согласится.

– Ну что ж учись быть независимым, учись быть ведушим… Сам решай: «Время формирует людей или люди формируют время». И ещё… Чтобы не ошибиться не только в своей цели, а даже в векторе цели, всегда надо с кем-то посоветоваться…

– Да ошибиться можно… – Семен вспомнил что-то свое сокровенное.

– Когда маленький мальчик что-то хочет, и если взрослый ему это дает, то он становится лучшим другом у этого маленького мальчика. Когда советским людям дали свободу, демократию, то они поверили что, те, кто им это дал, это их лучшие друзья. Им дали иллюзию свобод, демократии, и они поверили новым своим лучшим друзьям. Советские люди ошиблись!

– Зато такую прививку получили от либеров-дерьмократов, - успел вставить пару слов Семен.

– Но с вектором цели они так и не определились… и тут тоже есть нюансы. Тому же маленькому мальчику нельзя давать некоторые вещи, как бы он этого не хотел, например боевой пистолет с патронами. Ведь ему это очень хочется, но давать нельзя. Не дай бог ошибиться с вектором цели. Так что думать и ещё раз думать.

В этот момент к ним за столик присела Вера. Семен ещё раз оценил её, именно женственную красоту. И теперь он понял, какой будет его будущая половинка.

– Ну как вы уже наговорились? – спросила Вера. – Может нам уже пора. Молодому человеку надо самому подумать обо всем.

– Подумать, конечно, надо, - согласился Семен, – но у меня есть куча вопросов.

– Какой неугомонный, - пошутила Вера. Григорий только улыбнулся. – Ну и…

– У меня нет, конечно, такого опыта как у вас, но я уже понял, что обычно только крепким словом или кулаками можно объяснить человеку, что такое хорошо и что такое плохо. В жизни не обойтись без жестокости, иначе тебя просто раздавят. Вся эти бредни о том, что нужно быть всегда добрым и главное послушным, всегда всем и во всем уступать, «если тебя ударили по одной щеке, подставь другую», это спецпрограмма наших паразитов, чтобы лучше закабалить человека. Но я ведь и продолжение знаю: «не дай себя ударить». Да я был раньше таким, считающий себя законопослушным, но как то так получалось, что я изначально вечно кому-то был обязан, перед кем-то уже виноват… А для наших чинуш я всего лишь рабочая лошадка или козёл отпущения…

– Вопрос то в чём, - не выдержал Григорий.

Семен прервал свою пламенную речь. Взглянул на Гришу и Веру, как бы ища у них поддержки.

– У меня теперь есть ответ. Я понял, что мне делать, – наконец сказал он.

– Надеюсь, ты правильно ответил на свой незаданный вопрос, – с явным сомнением произнесла Вера.

– Мне бы ещё свою половинку найти, – вдруг сказал Семен.

– Это тебе в Сибирь надо, к староверам, - сказал Григорий, - там ещё остались настоящие не тронутые цивилизацией девушки.

– Да есть они среди нас, - вмешалась Вера. – А если и нет, кто тебе мешает её такой сделать. Мужчина хочет уважать свою единственную женщину, но если она легкодоступна, как он её будет уважать. Если мужчина хочет просто женщину, он не человек, он о-БЕЗ-ь-ЯН-а. У него отсутствует частичка бога – «ЯН». А человек хочет любви. В последнее время эти обезьяны гордо стали называть себя людьми. Им этого очень хочется. Они, конечно, внутри себя понимают, что им ещё расти и расти до человека, но и быть простой обезьяной они не хотят, каждый из них хочет быть Человеком, именно с большой буквы. Им в этом усердно помогают. Ведь достаточно сначала размыть сами понятия, а потом заменить их на противоположные… И деньги делают из обезьяны Человека, как они считают.

– Да с нынешними девочками и мальчиками беда, - грустно сказал Семен..

– Природу не обманешь, – продолжила Вера. – Было другое время и люди были другие, а сейчас молодежь помешана на сексе. О какой любви может идти речь... Конечно, Любовь между мужчиной и женщиной не может быть только платонической. Но... «Мы занимались любовью»… Любовь это чувство, ей нельзя заниматься. Заниматься можно сексом, потому что это процесс совокупления, причем не для продолжения рода, а просто ради удовольствия – здесь и сейчас.