– Да… как же это… вот так сразу и замуж?

Сестры захихикали, а Росинка даже хлопнула ее по плечу, но Отраве такие шутки не нравились. Лю был очень привлекательным, а перевертыши считались самыми добрыми и справедливыми мужьями. Да что уж там, по сравнению с ее деревенскими друзьями, да еще в своей столичной одежде из тонкой замши и с умением так гладко и красиво говорить, он выделялся заметно. Но разговоры о замужестве на второй день знакомства были неуместны. Это ж как так можно – без любви да в общую семью нырять? И только потому, что он надолго, если не на всю жизнь, привязан к ней обязанностями?

Но сама она решение приняла быстро: если сейчас не уйдет с Лю, то так и проведет эту жизнь в Тихой Речке. Она в Столице только в прошлой жизни была, разочек, но даже эмоций тех теперь не помнит – только факты. Все остальное время тоже в своем поселке, сильно напоминающем Тихую Речку, и просидела. А вот такие повороты судьбы мимо не пропускают! Даже почти бесконечное Великое Колесо Жизни можно крутить в унылом ожидании чуда, но ведь и оно когда-нибудь закончится. Отрава кровопийц и тухляков только на картинках видела. И если первых предпочла бы и не встречать, то к тухлякам у нее накопилось множество вопросов. А море? В одной книге писалось, что цвет моря красками повторить невозможно. Как же ей хотелось этот цвет своими глазами оценить! Так она и сказала Лю, когда он ее прямо об этом спросил. Но мама не сдавалась – в Столицу она дочь не отпустит.

Соседи зачастили. И если поначалу они заходили, придумывая какой-нибудь предлог, то уже очень скоро просто заваливались толпой, сгорая от любопытства – зачем же чужак из Столицы в такую уважаемую семью пришел и никак не уходит?

– Да просто Отравушка наша избранная! – хозяйка осеклась, вспомнив, как Лю строго-настрого запретил ей распространяться о сути миссии. – В смысле, избранница его.

Лю с такой постановкой вопроса не спорил, одобрительно кивая. Какая ему разница, что соседи, которых он никогда больше не увидит, подумают? И эта свобода слова развязывала язык хозяйке, которой только повод дай прихвастнуть:

– Он со своей свитой в наших лесах охотился. Вот тогда мою красавицу и заприметил.

– А что Отравушка так далеко в лесу делала? – интересовалась настырная соседка.

– Так… траву собирала, грибы там… Неважно! В общем, как зятек ее увидел, так сразу и полюбил!

Соседушки ахали, сестрицы хихикали.

– И говорит ей: «Выходи за меня замуж! У меня и замки, и крестьяне, и земли похлеще, чем у кровопийц. А я любить тебя буду до последнего переворота. И жить мы с тобой будем счастливо, и родим много перевертышей и возвращенцев!

Лю очередное аханье перебил веселым:

– Так и сказал! Так что, отпустите со мной Отравушку? А сами к свадьбе приезжайте… в мои замки и земли.

Мать тут же нахмурилась:

– А я не отпускаю!

– С чего вдруг? – соображала та же соседка. – Отчего ж не отпускаешь, Забавушка?

– Потому что они еще мало знакомы! – придумала мама на ходу отговорку. – Пусть тут живут, зачем им замки? Они ж не кровопийцы какие, чтоб в замках жить.

– Совсем старуха спятила… – заключила соседка. – Лю, милок, айда ко мне – у меня три дочки на выданье, я точно отпущу, если слюбитесь. Хоть всех троих и отпущу.

У Отравы голова кружилась от этих бессмысленных споров. Поэтому через неделю она сама посреди ночи тихонько пробралась в ту комнату, где на полу постелили гостю. Лю, как и все перевертыши, вставал с рассветом и укладывался спать до восхода ночной звезды.

– Лю, – она позвала очень тихо, зная, какой чуткий у перевертышей слух. – А давай сбежим? Потом маме записку с почтовиком пришлем.

Он ответил сразу, будто и не спал вовсе:

– Не дело это – так поступать. Надо сначала тут договориться, чтоб совесть чиста была. Я должен!

Перевертыши с этой своей ответственностью иногда выглядели неисправимыми занудами.

– Тут мы не договоримся. Я своих знаю… Вот и взвешивай, кому ты больше должен – моей маме или своему императору?

Он размышлял ровно мгновение:

– Вещи теплые захвати.

Перевертыши с этой своей ответственностью так легко управляемы!

После шести часов ходьбы ноги ныли невыносимо. Отрава отвлекалась от усталости пустой болтовней:

– О чем задумался?

– О том, как буду представлять тебя во дворце. Как обрадуется Великий Кудесник, как мы обо всем расскажем Их Величеству. Но… что же за имя у тебя такое?

– Это тебе с непривычки ухо режет. Ты же знаешь, возвращенцы дают имена детям по наитию. Если мать взяла новорожденного впервые на руки и случайно обронила взгляд на новые занавески, то Занавеской и назовет. А иначе нельзя! Иначе Великое Колесо Жизни можно остановить!

Он только вздыхал:

– Может Отрада? Почти то же самое.