– И променяла бессмертие на оборотня. Он хоть любил ее?

– Еще как! Как можно ее не любить? До последней минуты глаза любовью светились, когда смотрел на нее. А когда овдовела, никто уж ей был не нужен. Мечтала возлечь с ним в одной могиле, чтобы души соединились. Король Огниир – альфа-самец, мудрый правитель своего народа. Тогда-то и объединились все расы – и наступил золотой век. Но не дано. Пока не дано. Жизни ей боги больше, чем простой смертной отмеряли.

– Ладно, что там у нас дальше по плану в твоем блокнотике?

– Найти тележку, попробовать протолкнуть ее через завесу.

И мы отправились выполнять очередной пункт.

В секторе садовников тележек было пруд пруди, на любой вкус и цвет. Легонькие, тяжелые, на четырех колесах, на двух, на трех, двухъярусные, ручные, для запряга… Уверена, если бы мы подольше порылись, и летающая нашлась бы. Тут же располагались разные машины, механизмы и приспособления для содержания зеленой зоны.

– Раньше тут все благоухало, цвело и плодоносило. Лучшие садовники, лучшие повара, лучшие портные и ювелиры…

– Ты так грустишь о них, будто это были твои повара и садовники, – я остановила выбор на трехколесной остроносой тачке. Проверила колеса, крепление. Имея огород и не имея мужика, уж в чем – в чем, а в тачках я разбиралась. Колеса не надувные, прорезиненные, с воздушными капельками внутри – от давления не лопнут. Легкая. Частично сделана из металлической сетки. Рама цельная, крепкая, ось приварена, не разболтается. И ручка удобная. Выдвижные бортики. Главное, поместится собранное в дорогу добро и горгулья. Жаль, у нас до таких еще не додумались.

– Я с незапамятных времен жила с этими людьми и нелюдями бок о бок! Не буду врать, что меня любили и ценили… С моим-то даром… Но победокурить было с кем. Нас, горгулий, целый отряд при дворе служил, внутренние органы безопасности. Вообще, мы ближе к оборотням держимся, у нас много общего. Но Тиор и Мишук – драконы на воротах – мне как братья. Шумно, весело, сплетни, интриги, воздушные гонки, скачки, поединки… – вспомнила горгулья, и глаза у нее увлажнились. – Бывало, сбежать хотелось на край света, за тишиной, за покоем… за приключениями. А отправят на месяц куда-нибудь, к вечеру начинаешь дни считать до возвращения. Сейчас бы жизнь отдала, не задумываясь, даже за недругов.

Горгулья отвернулась, отошла, давая волю своим переживаниям. Я не стала ей мешать. Иногда горю нужен выход.

– А у тебя, есть братья, сестры? – вернулась она, взяв себя в руки.

– Есть. Сестра. Ты ее видела. Она хорошая. Только мы не особенно ладим. Может, останешься? – попробовала я уговорить ее от очевидной глупости. – В нашем мире совсем другие правила, другая жизнь. Зря меняешь шило на мыло. Я ведь даже прокормить тебя не смогу. Тут у тебя манна небесная, а там – каша на куриных суповых наборах. И потом, я ведь не знаю, смогу ли я перетащить нас на ту сторону.

– В твоей памяти я нашла фразу: попытка не пытка, кто не рискует тот вина не пьет.

– Копалась в моей голове?! – нахмурилась я.

– Это отличительная черта моего племени, за это нас и ценят. Я вижу сознание, слышу, могу воззвать к нему – ваша память для меня, как открытая книга.

***

Перед тем, как отправиться в путь, плотно пообедали. У ворот остановились. Сейчас они были открыты. Горгулья нежно расцеловала обоих каменных драконов, прослезилась, обещая что-нибудь придумать, чтобы вернуть их жизни, даже если для этого придется достать голову Медузы Горгоны и вывернуть ей наизнанку подлые глазюки, чтобы они камень обращали в живое.

Кстати, очень интересная мысль! Гуля Фауновна вряд ли поняла, какую гениальную идею сгенерировала, но я сразу взяла ее себе на заметку. Просто из любопытства захотелось проверить, на что эта лютая голова со змеями способна. Горгулье я потом скажу, а то заставит своими слезами тащиться на Олимп.

Оказывается, пока я спала, горгулья у нас во всю работала…

На мосту стояли в ряд огромные, метров десять в высоту, роботы-подъемники, образуя передними лапами-поддонами эстакаду. На высоту нас подняла она же, управляя огромным роботом, который легко подхватил и поставил тележку и меня на самый верх. Я даже не удивилась, как-то же они строили тут, начиная от крепостных стен, жилищ и дорог. Этот мир контактировал с другими мирами, в том числе с нашим, техногенным, но у них технократичность цивилизации не бросалась в глаза.

Потом горгулья уселась на тележку сверху, принимая форму осьминога. Распределила вес, придавая устойчивости колесам, и окаменела.

И я толкнула тележку вперед.

Я едва поспевала за ней, чтобы не сдерживать ход, а потом она острым носом воткнулась в черную пелену, разрезав ее и затянув меня за собой.

Въехать-то я въехала…

А потом меня и горгулью… вернее, тележку с горгульей придавила тьма и гравитация. Я повисла на ручке, всем телом толкая ее, и не могла сказать, двигаемся мы или стоим на месте.