– Ну… – хмыкнул я. – Он, в принципе, довольно любвеобилен.

– Не передергивай! Ты понял, о чем я. Марию Алекс действительно любит. Сильно, до фанатизма. Слишком сильно… От меня такое не спрячешь. Со стороны выглядит странным, когда она, единственная – лишь друг, в то время как редкая девушка с даром в его постели не побывала. Но Марии ничего не надо было. Почему – не знаю, да и знать не хочу. Он сначала переживал, потом смирился. Мария – это свет в окошке, особый пунктик и больное место. Сколько раз из-за нее подставлялся, не пересчитать. Собственно, исключительно из-за нее. Даже предупреждение от Совета отхватил. У Алекса оно первым было, а Мария три успела получить. И что в итоге? У него то предупреждение одним и осталось, а она на четвертое нарвалась, и уверенно шла к финальному пятому. В Совете ее уже мысленно списали.

Наслышан про их систему. После пятого – добро пожаловать на принудительное лечение. Запрут с концами, а на психотропных препаратах не то что ловушку, летящий на тебя поезд не заметишь. Жестоко, но подобные случаи можно по пальцам пересчитать. Надо быть совсем невменяемым, чтобы столько раз облажаться.

– Предупреждения влепили из-за исследований?

– Из-за полного отсутствия стоп-сигнала! – Несса стукнула по пакету, тот хлопнул и сдулся. Сквозь прореху забелели боками бисквитные кругляшки, испеченные по старинному рецепту. – Про последний случай сама только сегодня узнала, нужно Гусмана выловить и расспросить, он ее куратор. Первым предупреждением она обязана угробленной в юности соседке – поцапались, вспылила. И два предупреждения за раз получила, когда всех жителей какого-то загородного дома вырубила, перекинув в Лектум. Изучала коллективные сны, а собственные силы рассчитать не подумала. Возмутились все, даже наши. Так она еще и обиделась. Видите ли, мы ее не ценим и не понимаем. Что тут скажешь… Это Мария. Море по колено, краев не видит.

Она безнадежно махнула рукой. Что ж, все только что услышанное лишь подтверждает мои подозрения.

– Итак, местный Тристан решил припахать сильных вемов искать свою безбашенную Изольду, слепив сказочку про всеобщую опасность, – подытожил я. – И как это может нам аукнуться?

Несса усмехнулась. Подхватила пакет, нахлобучила шляпу на голову и зашагала к выходу из сквера.

– Подожди. – Я поравнялся с ней на дорожке. – Пока все вписывается в теорию о том, что Мария закрылась в каком-то укромном месте, забралась хрен знает куда в Дромосе и прищемила свой любопытный нос.

– Молюсь, чтобы ты оказался прав, – мрачно процедила она, и я чуть не споткнулся, ей-богу. – Если Мария действительно ошиблась и загнулась где-то в одиночестве, то всем нам крупно повезло. А вдруг нет? Стоит присмотреться к ее теориям и исследованиям подробнее. Она давно хотела большего. Видела в даре высший смысл и твердила, что мы и половины своей истинной силы не используем. Так и говорила – истинной силы. Это не увлечение было, а самая настоящая одержимость.

Внутри что-то болезненно кольнуло. Я глянул на часы. Лейка должна была уже прилететь, самолет сел десять минут назад. Позвоню, и плевать, как она отреагирует. Разорется – значит, все в порядке.

В молчании мы вышли к живой изгороди. Несса махнула мне рукой и повернула в противоположную от дома Бланки сторону.

– Уже уходишь? – удивился я.

– А я все сказала, – пожала она плечами. – Дальше думай сам.

Думать не хотелось совсем. По дороге прокатила машина, разбавив ночную тишину приглушенным ревом. Соседская псина гулко рыкнула, но мгновенно стихла, поймав успокаивающий импульс от Нессы. Хорошо она с животными ладит.

– Я тебя понял.

– Я знаю. – Она едва заметно улыбнулась. – Признаюсь, Мария всегда меня пугала. Именно этой своей одержимостью. Я такой ни у кого не видела. Разве что у той хронически воодушевленной блондинки, что так любила издеваться над едой. Не помню, как ее звали.

Я улыбнулся в ответ, развернулся. Сделал два шага к дому.

– Соня, – зачем-то бросил на прощанье. – Ее звали Соня.

Лейка

Не знаю, сколько времени прошло. Вечность? Час? Если даже пара минут, то их хватило, чтобы возненавидеть все белое. Безликий фон медленно, но верно сводил с ума. Куда ни глянь, везде эта бескрайняя простыня, напоминающая экран с выкрученной на максимум яркостью. Энергия слепила, рябила и не подчинялась. Что бы я ни делала – отклика ноль.

Итак, я там же, где была Мария, когда пыталась со мной связаться. Может, не только помощи попросить хотела, но и предупредить. Но я отмахнулась, а потом и вовсе решила, что она сама виновата – нечего было лезть, куда не просят. Кто я после этого? Дура. Самонадеянная дура!

Злость прибавила сил. Пока жива и хоть что-то соображаю, буду бороться. Мария сумела до меня достучаться – значит, лазейка существует. Найду ее – тоже смогу кому-нибудь весточку передать. Вдруг этот кто-то поумнее меня окажется?

Я снова сосредоточилась на разлитой вокруг сияющей энергии. Постаралась слиться с ней, стать ее частью и улизнуть. Не вышло. Так же как и почувствовать ее, уговорить помочь. Попытка повлиять и подчинить стоила мне дорого. Сознание резануло острой болью, а энергия вспыхнула еще ярче, словно насмехаясь. Я подавила вопящее чувство самосохранения, нажала сильнее. Белое полотно возмущенно колыхнулось, треснуло – крошечной полоской клубящейся и такой приятной темноты. Неужели получилось?..

Трещина поползла вверх, из нее засочилась разъедающая свет тьма. Легкая, парящая, как дымка. Пространство исказилось, смялось, зашуршало. Под ногами разверзлась черная дыра. Я отшатнулась, меня тут же резко развернуло и кинуло в железные объятия. Вот так встреча! Передо мной было самое странное лицо из всех возможных. Молодое, шаблонно красивое и абсолютно незапоминающееся. Если бы не длинные седые волосы, и не признала бы. Хранитель смотрел с немым укором, нас стремительно окутывало дымом. Выходит, это ему подчинилась энергия. Он и тот пошлый тип из нижнего Потока умеют управлять глубоким Лектумом так же, как я обычным. Надеюсь, Хранитель помочь явился, а не очередные загадки загадывать…