— Учту. — съязвил Егор. Доктор на него даже не взглянул.

— Думаешь, это нападение? — я бы не удивился.

— Вероятно. Сейчас выясним. — он залепил паутиной противоположныйвыход. — На всякий случай.

— И что? — дождавшись, пока агент уйдет, брат умудрился как-то извернуться и принять относительно сидящее положение. — Всегда у тебя вот так?

— В смысле? — не понял я.

— Постоянно всякие драки, там, нападения. Захват поездов. С самого утра, ровно как встретил тебя, поток дичи просто не иссякает.

— Как-то раз, мой дом засосало в измерение гигантских пчел. Одна моя знакомая едва не сбросила полный автобус студентов в море. Но вот в метро это первый раз, по крайней мере, у меня. — надеюсь, они будут нежными.

— Очень не хочу тебя расстраивать, Артур. — драконье чутье аж вибрирует. — Но кажется, все хуже, чем мы думали. Гораздо хуже.

— В каком смысле? — спросил я, хотя и так понимал, что она имеет в виду. Напряжение в вагоне росло. Жуткое, плохо объяснимое чувство пузырями висело в воздухе, словно горячий, клейкий страх. Наш поезд застрял в этом страхе, прорубаясь сквозь абстрактную, но такую реальную слизь.

— Братан, меня будто контрастом для рентгена накачали. — ворочался Егор. — Это нормально? Ну, в плане, ты знаешь, что творится? Нормальной-то эту херь язык назвать не поворачивается.

Я шикнул на него, чтобы не забивал эфир. В тоннеле явно кто-то был. Металл тревожно заскрипел. Раздался громкий лязг. Этот кто-то шел по крыше вагона, и судя по издаваемым звукам, он был очень тяжелым. И, кажется, носил чугунные валенки.

Мы, в свою очередь, замерли, как испуганные сурикаты, наблюдающие за спящим львом.

— Что бы там ни было, я не могу измерить его уровень силы. — обычно, Ын-Бёль четко определяет энергетический потенциал всяких сущностей. Это сильно помогает в работе с тварями, не относящимися к игре.

— Хотя бы примерно? В сравнении с покровителями тех культистов.

— Те создания — мелкие рыбешки. А это очень большая акула. Возможно, даже на уровне духа Старшей Арканы.

— Так они же слабаки. — вместе с этим самым духом, я от кого только не получал люлей. А сам он впал в кому после ощутимого, но все же, не убийственного удара током. Даже смертный парень, которого мы защищали пережил тот разряд.

— Единственный известный тебе дух — все еще ребенок, не обладающий своей былой мощью. Недооценивать тех, кто должен был заменить собой Администратора было бы самоубийственной глупостью. Пусть они слабее, чем властитель Амаравати, каждый должен был быть примерно равен одной двадцать второй всемогущего божества.

— Говоришь, на чердаке бродит полубог? — самое время залечь на дно и перестать подавать признаки жизни, как подводная лодка.

— Не знаю. Но драться с этим все равно не советую.

— Тебе не кажется, что стало теплее? — Егор покраснел, словно спелый помидор. У него на лбу выступили крупные капли пота. Я себя чувствовал вполне комфортно, но это же я. На дворе ночь, активирован режим сопротивления элементам. Впрочем, до режима ускоренной регенерации осталось не так уж и много времени.

А струйки пара, поднимающиеся от пола, я прекрасно вижу. Тонкая, хрупкая дымка зависла у ламп, сделав освещение тусклым и желтоватым, прямо как в больничном коридоре или старом тоннеле под мостом.

— …Артур?

— Знаю. Похоже, нам решили растопить баню.

— Еще и этот паук куда-то делся. Что делать-то будем?

Чистая правда. Генсу нет уже минут пять. Уже сорок раз должен был добраться до пульта управления и вернуться. Значит, либо он сейчас очень занят, либо…

Неизвестный враг ушел в ту же сторону, а затем, его шаги стихли.

— Есть у меня одна мысль.

В тоннеле должен стоять нечеловеческий дубак. Это же метро. Сделаем вентиляцию, как всегда рекомендуют поступать в случае аварии. Молоток ведь у меня, а не у водителя.

Ударил по стеклу, но вместо осколков меня окатило горячими брызгами. Вся стена и потолок пошли волнами.

Лицо Егора вытянулось. Он сейчас совершенно точно провалил бросок на здравомыслие. Я его понимаю. Ментальная стабильность держалась на одном, достаточно низком уровне.

Особо удивиться я не успел. Ступни начали погружаться в растревоженный металл. Покрытие плавилось, становилось все жиже с каждой секундой.

На креслах это никак не отразилось, и я забрался на спинку с ногами.