– А, Паук Паррафин!
– поприветствовала вдова Реджиса, когда тот оказался у неё на пороге.
– В какую беду ты влип на сей раз?

– Ничего подобного, госпожа, - с поклоном отозвался Реджис, взмахнув своим знаменитым беретом.

– Собираешься назад в Кровоточащие Лозы?

– Просто зашёл проведать Рамблбелли, - сказал он, не сдержав усмешки от имени пегого пони, которого недавно подарил ему Дорегардо, командир Ухмыляющихся Пони.

Айберделл ответила хитрой улыбкой. Она слишком хорошо его знала, и Реджис решил, что это хорошо. На самом деле Айберделл Аллалэй стала такой же частью шпионской сети Доннолы, как и любой полурослик из Кровоточащих Лоз.

– Значит, назад в Невервинтер?

– Да, нужно закончить кое-какие дела. Моя обязанность — служить леди Донноле.

– Ты мог бы помыть её пони и пони её починённых, - ответила Айберделл.
– Они резвятся в загоне вместе с твоим — скачут, совсем как Доннола вокруг тебя.

Реджис был уверен, что отчаянно краснеет, но всё равно хихикнул.

Однако быстро посерьёзнел.

– Ты, случайно, не видела воинство дварфов, вошедшее сегодня в Невервинтер?

– Я их слышала. И учуяла запах.

– Но лошадей в конюшню они не сдавали?

Айберделл покачала головой, заставив взметнуться свои свободные серебристые волосы.

– Кто-нибудь ещё снимал у тебя стойло с тех пор, как я отправился в Невервинтер?

– Сейчас середина зимы, - напомнила она.
– Путешественников мало, к сожалению. Кроме тебя и отряда Доннолы за последние двадцать дней у меня был всего один клиент.

– Вы будете держать меня в ожидании, прекрасная госпожа?

– Немногое способно доставить мне большее удовольствие, - ответила она на его флирт.

– А если я стану умолять?

– А варить ты будешь?
– лукаво спросила она, поскольку Айберделл не раз заставала Реджиса за работой с переносной алхимической лабораторией, которую он хранил в своей бездонной сумке.

– Масло дневного света?
– отозвался он, упомянув снадобье, которое готовил несколько раз. Если окунуть небольшой предмет в масло дневного света, тот начинал сиять, как яркий фонарь на срок, зависящий от качества ингредиентов. Более того, предмет не тускнел, пока не исчерпает весь заряд, и его можно было прикрыть простой тканью и держать в резерве.

– Ну, мне не слишком нравится брать в амбар факел или фонарь...

– Именно поэтому я и оставляю здесь Рамблбелли, - сказал Реджис.
– Ну, и из-за красоты конюха.

Она подмигнула ему.

– Ладно, масло дневного света, - согласился он.
– Большую партию, обещаю.

– Отлично. Единственный клиент, крупный мужчина. Был похож на северянина, с длинными золотистыми волосами. Сначала я решила, что он утгардец, но варваром он не был. Из Глубоководья, хорошо воспитан, в дорогой одежде, которую пытался скрыть под потрёпанным плащом.

– Имя.

– Да, уверена, имя у него было.

– Прошу вас, мадам — скажите мне.

– Бревиндон из дома Маргастер.

– С делами в Невервинтере?

– Не думаю, что он входил в город. Нет, всего несколько дней назад он отправился на север.

Реджис кивнул, затем взял тонкую руку Айберделл и нежно поцеловал её.

– Могу я уговорить вас на обед? После того, как навещу Рамблбелли, конечно.

– И после того, как сваришь мне масло дневного света?

Он кивнул.

– И смоешь с себя вонь после работы?
– спросила она, широко улыбнувшись.
– Если не хочешь обедать в сарае, конечно же.

– Я обедал в местах и похуже, уверяю вас.

– Почему ты считаешь, что меня это удивит?
– спросила Айберделл и исчезла в недрах дома.

Реджис на несколько секунд задумался, почему он всегда улыбается после встречи с Айберделл. Что за ценное — и очаровательное — дополнение к сети дома Тополино.

Но пошёл он не к своему пони, а прямиком в сарай, где достал из волшебной сумки мешок с колбами, змеевиками, хитро сложенным столом, весами, мерными ложками и крупной шкатулкой с порошками и травами. Ему не потребовалось много времени, чтобы собрать свою переносную алхимическую лабораторию. Реджис практически сразу приступил к варке, на одном краю стола готовя масло дневного света, а на другом принявшись варить куда более сложную и требующую больше времени на приготовление субстанцию.

И даже пока варились эти зелья, умелый полурослик вплотную взялся за работу над снадобьем собственного изобретения, которое он назвал кишкобоем. Зелье фактически усиливало действие любой выпивки до уровня знаменитого дварфийского кишкодёра — но без мерзкого вкуса последнего.

Использование кишкобоя в сочетании с фиолетовым зельем — волшебным чудом, позволяющим ему читать мысли того, с кем он разговаривал — оказалось весьма эффективным.

К тому времени, как Айберделл вошла в сарай с его, и, что удивительно — её ужином, все зелья, кроме фиолетового, были готовы. Они разделили трапезу и приятный разговор, углубившийся в тему алхимии, когда Реджис встал, наполовину прикончив свою порцию, чтобы добавить в фиолетовое зелье розоватый порошок.