– Ба, да неужто со всех их золотишком они не могут платить мне больше горстки медяков, - ворчал мужчина.

Реджис услышал скрежет, как будто металл скрежетал по камню. Он погрузился назад под воду, затем вынырнул, как ловкая рыба, выгнув тело так, чтобы схватиться за выступ. Он медленно подтягивался до тех пор, пока не выглянул за кромку.

Его охватило облегчение, когда полурослик осознал, что простолюдин говорит сам с собой. Согнутый мужчина шаркал по небольшой комнате, сметая граблями сено с каменного пола — скорее всего, высыпавшееся из ночных горшков, учитывая запах.

Реджис скользнул назад в воду, не желая торопиться. Одну руку он просунул под цепь у себя на шее, вытащив небольшой снаряд и особенно осторожно сняв с дротика пробку. Одна царапина остриём дротика могла отправить его назад в канал, храпящего и булькающего.

Он зарядил дротиком свой ручной арбалет, очень медленно и тихо взвёл его и зафиксировал тетиву. Он погрузился под воду, выставив наружу только руку с оружием, затем снова вынырнул, как рыба, снова ухватившись за кромку свободной рукой.

– Эй, кто там плескается?
– услышал он восклицание мужчины.

Реджис быстро похлопал по берету, думая про лягушку, человекоящера — что угодно, что сделает его неузнаваемым. Затем он бросился вперёд, и как раз вовремя, ведь слуга был уже прямо перед ним, высоко подняв грабли и готовясь нанести удар.

Но Реджис сохранил спокойствие и выстрелил первым, попав бедолаге в грудь, прямо под сердце. Дротик едва проник в тело, и Реджис был этому рад, поскольку более тяжёлый снаряд убил бы мужчину на месте.

Но ему и не нужно было наносить урон. Для этого предназначалось сонное зелье дроу.

Слуга отшатнулся, схватился за рану и взвыл «Меня убили!»

Реджис чуть не закатил глаза от эдакой мелодраматичности.

– Да жив ты, - буркнул он.
– Просто вздремнёшь чуток.

Мужчина осел на пол, перевернув при этом несколько вёдер, и захрапел ещё до того, как коснулся камня.

Только выбравшись целиком из канала, Реджис осознал, как близко к катастрофе он был в ледяной воде. Он обнаружил, что едва может стоять на ногах — и совсем их не чувствует!

Он подошёл к факелу и принялся яростно растираться. В какой-то момент он даже достал факел из держателя и провёл им вдоль своего дрожащего тела, достаточно близко, чтобы иногда ощутить уколы шальных искр.

Он сбросил свой пояс с оружием и стянул штаны, открывая свою волшебную сумку, откуда достал другие брюки и остальную свою одежду.

Вскоре он снова превратился в щеголеватого Паука Паррафина, и даже чувствовал, как согревающиеся пальцы шевелятся в его знаменитых чёрных сапогах.

Он подошёл к двери в дальнем конце помещения, осторожно прислушался, проверил её на предмет растяжек или нажимных плит, потом распахнул. Он сразу понял, что его догадка, к счастью, оказалась верной, и что он находится внутри большого комплекса тоннелей. Проходы рядом с этой небольшой тайной комнаткой шли прямо под основным замком. Если за той тайной дверью в главном зале Неверэмбера действительно была лестница, она почти наверняка должна пересечься с тоннелями, открывшимися перед полуросликом.

Так что он использовал немного масла дневного света, чтобы зажечь небольшую досточку, и отправился в путь. Пол здесь был не гладким, а стены — не квадратными, а скорее закруглёнными. Это были тоннели для лавы, следы от вулкана, который похоронил Невервинтер несколько десятков лет назад.

Тоннель делал плавный поворот, потом выпрямлялся, и Реджис вздохнул, задумавшись, не выведет ли тот его за пределы всего комплекса.

Но он заметил в этом длинном и прямом участке лавового тоннеля четыре выделяющихся ниши в стене, по двое с каждой стороны, плотно закрытые дверями.

Крепкими, тяжелыми и запертыми дверями, понял Реджис, быстро двигаясь от одной двери к другой и коротко прислушиваясь. Он понял, что не сможет услышать ничего из-за тяжёлых дверей, разве что наткнётся на клан огров, играющих в боулинг дварфами, или на другой подобный шум.

– Раз-два-три-четыре-пять, вышел гоблин погулять, - прошептал он, с каждым словом указывая на новую дверь, с первой до последней, потом в обратном порядке. Способ казался ничем не хуже любого другого.
– Вот охотник выбегает, прямо в гоблина стреляет. Так и надо, так держать, будет труп его лежать. Чтобы не было потерь, бросим труп мы в эту дверь.