– Я снимаю на камеру, посвети на записи, -ответил я.

– Хо, а ладно все равно не пойму.

– Это еще одно устройство из Земли. Я же права, да, -сказала заинтересованно Костоломея.

– Что это?
– сказал я увидев полость в стене. 

Надавив на нее, я почувствовал, как рушится земля под ногами и стена. Я начал скатываться.

– Каил!
– крикнула Костоломея.

– Хо, аккуратней Костоломея, не упади, -предостерег Кастра. 

Добравшись донизу, я слышал голоса Костоломеи и Кастры. Значит не так далеко. Куда же я попал.

– Кастра, Костоломея!
– крикнул я, -Идите без меня, я найду путь. 

– Ладно, Каил!
– крикнула Костоломея.

– Ну вы и расшумелись, кхе-кхе, -сказал отдаленный голос в темноте.

– Кто тут?
– удивленно спросил я. 

Я подошел к месту откуда доносился голос. И увидел Обезьяндера в цепях. У него было полностью белая шерсть и исхудавшее тело.

– Мне плохо видно, но ты похож на Обезьяндера. 

– Я не Обезьяндер. Я не из этой планеты. 

– Настолько долго меня не было на поверхности, что уже пришельцы прилетать начали. 

– Кто ты? 

– Как давно я не общался. Меня зовут...хм. Меня зовут...я не помню. Освободи меня, буду вечно благодарен. 

– За что тебя тут держат?

– Я убил короля!
– он начал злобно смеяться. 

– Короля? Разве тут есть короли?
– я удивился тому, что он сказал.

– Значит нету, королей. Когда это было. 

– Ладно я освобожу тебя, но ты присоединишься ко мне.

Он махнул головой улыбаясь. Я освободил его от оков. Он упал на землю и начал пытаться вставать, но из-за долгого прибывания в оковах, ему было сложно встать. 

– Я вспомнил свое имя Вейзер, -сказал он вставая на ноги, -а тебя кажись Каил звать?
– он пристально на меня посмотрел.

– Да ты прав....
– я почувствовал убийственную ауру и встал в боевую стойку.

– Хорошо, ты достоин не умереть, пока что. 

Вейзер стал смеяться, а аура та исчезла.

– Найти бы выход отсюда, -сказал я смотря во тьму.

– Все пути ведут в одно место, пошли за мной, -Вейзер показывал рукой на густую тьму. 

Как и говорил Вейзер, мы оказались у врат. Мы встретились, все, у гигантских каменных врат. Все пути вели сюда, ведь Иртвормеры не могли пройти через них. 

– Что это за врата?
– спросил я подняв голову в верх. 

– Это врата испытаний, их никто не открывал, -сказал Хастис проводя рукой по надписям, рядом с вратами.

– Я их открывал, там ничего не было, -сказал Вейзер. 

Меня манило туда, может боги этой планеты хотят меня испытать. Я сказал Вейзеру, что бы тот, открыл врата и он отошел от врат, замахнулся ногой и пнул по земле, с такой силы, что множество клочков земли полетело прямо во врата. Когда пыль осела, врата начали трястись. Открываясь, врата начали издавать странные звуки и земля, на которой мы стояли, тоже тряслась. Было похоже на землетрясение. 

Врата исчезли из виду, а я и Костоломея, Кастра, Вейзер зашли в открывшийся нам проход. Другие остались ждать, думая, о том как выбраться. 

Идя несколько минут по густой тьме с одним факелом, меня охватило бессилие, которое раньше я не чувствовал. Смотря как другие падают на землю, я тоже упал. 

Очнувшись, я увидел как маленький мальчик плачет, а женщина гладит его по голове. Я вспомнил этот момент, это был восьмилетний я. Тогда мама говорила что меня спас отец, когда наш дом загорелся. Мамы не было дома, а отец безработный все время сидел на своем кресле и смотрел телевизор. Приезжала полиция и говорила про то, что человек который раньше работал с отцом, захотел отомстить. Отец нашел меня в бес сознании и вынес, но в больнице он умер. После этой новости я и плакал рядом с мамой.

– Для чего вы мне это показываете?
– Спросил я поворачиваясь во все стороны. 

Мне никто не ответил. 

Костоломея смотрела на себя маленькую, как ее били другие Тигрины. В городе это было нормально, ведь она была нищенкой. Когда Тигрины ушли смеясь, Костоломея плакала. К ней подошла старушка доставая из корзинки булку и давая Костоломеи. Она резко схватила булку и начала жадно поедать ее. 

В воспоминаниях Кастры была смерть. Кастра сидел на коленях, ревя и держа в руках своего сына, рядом лежало мертвое тело жены. Крики Кастры смешивались с идущем ливнем. Кастра сжал руку в кулак, вспоминая этот момент, но он не проронил слезы.