Свет и любое магическое зрение здесь – это соблазн, воспользуйся ими и пропадёшьв бесконечном зеркальном лабиринте. Претендент должен уметь различать дорогу глазами души. Тому, кто не в состоянии следовать за своим духом, здесь не место.

Всю свою жизнь я готовился к этому походу, ждал и надеялся, что однажды мне выпадет шанс пройти этот путь. И вот я здесь. Готов ко всему, ни одно чудовище, известное или неизвестное не сможет остановить меня, ни одному, даже самому хитрому, духу не удастся заморочить меня, ни один демон девяти миров, не сможет соблазнить и сбить с пути. Я иду.

Коридор плавно поворачивает влево и вниз. Вокруг тишина. Эхо вязнет в неподвижном воздухе как муха в меду. Слух больше не помощник.

Под босыми ступнями оказывается то неровный каменный пол, то гладкий мрамор, то обычная трава. Постепенно даже эти последние ощущения пропадают. Я таю, растворяюсь в тишине и темноте. Демоны и духи – ерунда, умение остаться собой, пройти по краю, вот что требуется от настоящего мага.

Я не знаю, сколько я иду, и туда ли иду, иду ли вообще…

Полгода назад однообразное бытие нашей уединённой общины было нарушено самым неожиданным образом. Однажды утром с телепортационного круга, со времени последнего использования успевшего почти полностью скрыться под песком, в оазис шагнул Глашатай Внутреннего круга. Сбросив на руки младшим ученикам роскошную шубу, он недовольно прищурился на всходящее светило и приказал собрать всех. Уже через несколько минут братия молча кивала бритыми головами в такт архаичному, тяжеловесному гекзаметру особого указа.

Славу, Богиня, воспой Императору Вечных!

Слышат Его пусть и травы и долы…

Длинный белоснежный свиток разматывался под чеканную речь Глашатая. Оба Архонта, старших в общине, многозначительно поглядывали в мою сторону.

Хвостики массивных сургучных печатей мели песок, когда суть Указа только-только начала доходить до меня. Даже декламируя давно заготовленный стихотворный ответ о готовности принять волю Высших, я не до конца верил своему счастью. Получилось!

Указ освобождал меня от всех званий и позволял отправиться в добровольное отшельничество.

Никаких больше инспекций порталов и храмов. Я не большой любитель путешествовать, но этих поездок мне будет не хватать. Во-первых, многие отдалённые уголки Империи очень живописны, а во-вторых, никогда не знаешь, что обнаружится на месте.

Каждый раз что-то новое. Заумные схемы казнокрадства начальников и неимоверная изворотливость рядовых работников в вопросах употребления спиртного на рабочем месте это только полбеды. А вот когда полуграмотные местные начинают магическую работу, начинается настоящий караул. Казалось бы, ну что сложного в том, чтобы через трафарет нанести элементарные символы на заранее помеченные места? Любой же идиот справится! Не любой. И не справится. Трафареты обязательно перепутают, а метки пропустят, и это в лучшем случае.

К примеру, чернорабочие из варварских племён обожают рисовать всякую чушь где попало. Как-то раз один идиот намалевал мужской половой орган прямо поверх отпирающего символа на почти достроенном портале. В результате вместо обычного прохода из одного имперского города в другой начал формироваться переход в измерение инкубов. Ещё чуть-чуть и население целого города стало бы игрушкой и едой для адских созданий. Искать виновника было некогда. Принесли гекатомбу из всех рабочих, кого смогли поймать. Судя по тому, что портал закрылся, автор художеств скрыться из рабочего лагеря не смог или не успел.

Освободили меня и от регулярных назначений в войска. Там только два состояния: или тебе скучно, или ты помираешь от скуки. И никакие пейзажи не спасают.

В походе задачи не сложнее, чем на третьем году ученичества: лишить силы вражеского шамана, найти чужие войска, ветром отбросить стрелы супостатов, на расстоянии подслушать планы противника (обычно что-то вроде «пойдём вперёд и всех убьём») затянуть раны. Хочешь поливать варваров огнём и молниями? Согласно имперскому уложению 44980 – только в случае крайней необходимости. Имперскими магами не разбрасываются. Для молний полигон есть, а в походе сиди скучай в полевом госпитале, на случай если у кого из солдат защитный амулет откажет.

В гарнизоне вообще хоть на стенку лезь: переломы, расстройства кишечника и заболевания мочеполовой системы. Иногда любовный отворот или приворот для офицерских жён. Гадания – для них же. К концу второго-третьего года командировки «гадать» уже можно с закрытыми глазами и без помощи инструментов: гарнизонные городки маленькие, все и так всё друг о друге знают, пересказывай себе сплетни аккуратненько, и всех делов. Наставник говорит, такие командировки – отличная практика самоконтроля и дисциплины, потому что не спиться от скуки в таком режиме очень трудно.

Теперь всё это позади.

Эхо слов Глашатая угасло, и среди белоснежных колонн внутреннего двора Обители стало тихо. Я молча поклонился Наставнику и Архонтам, развернулся и покинул оазис, так долго бывший моим домом. Передо мной лежал старый горный хребет, уже многие века постепенно врастающий в пустыню. Древние горы помнили зарождение Империи, времена, когда неистовые маги перекраивали лицо мира, приводя к покорности стихии и варварские племена.

Много дней я провёл в одинокой пещере. Солнце поднималось из-за красных барханов вставало и садилось в алый песок, ветер осторожно крался среди багряных скал, редкие прожилки кварца змеились по карминным стенам моего обиталища.