– Я не знаю. Я её сломала?

– Нет, не сломала! Ты сбила все мои настройки!

Да он грёбаный псих! Притащить меня сюда и орать из-за настройки беговой дорожки! Это ненормально!

– Так настройте эту чёртову дорожку ещё раз!
– Не выдержала я, закричав.

Сначала на его лице застыла шокированная маска... но через пять секунд она превратилась в злобную гримасу.

– Что ты сказала?
– Спросил он вкрадчивым тоном.

– Я сказала: настройте эту чёртову дорожку ещё раз.

Ещё чуть-чуть и его глаза начнут метать молнии. Его лицо перекосилось от гнева.

– Да как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты кто такая? Прислуга! Ты никто!
– Тычет в меня пальцем.

Слёзы начали собираться в глазах. Нет, я это не заслужила. Слишком долго я не давала выхода своим эмоциям. Я больше никому не позволю так обращаться со мной. Прошлая жизнь осталась позади. И такого кошмара больше не повторится в будущем. Я пообещала себе, что научусь стоять за себя. И, пожалуй, время пришло.

– Да, чёрт возьми, я прислуга! Но это не даёт Вам никакого права так со мной обращаться! Я не сделала ничего из ряда вон выходящего! Чем я это заслужила? За что Вы так меня ненавидите?
– Слёзы полились из глаз.
– Мне и так тяжело, у меня здесь никого нет. А тут Вы ещё со своими издевательствами! Сначала называете меня дурой, а потом и вовсе пытаетесь смешать с грязью!
– Реву я.
– Но знаете что, ведя себя подобным образом, в грязь превращаетесь Вы. И Вы совершенно верно сказали, что не каждый может похвастаться душевной красотой... И у меня складывается такое впечатление, что в Вас этой самой душевной красоты ни на грамм! Если я Вас не устраиваю, увольте меня!

Отвернувшись от него, я выбежала из спортзала и нырнула в лифт. Потом побежала в свою комнату, уткнулась лицом в подушку и заревела, как маленькая девочка.

Что я натворила? Зачем накричала на него... ведь криком ничего не решить. Теперь только и остаётся, что собрать свои вещи и попрощаться с американской мечтой.

Я хочу домой. Как бы неуютно я там себя не чувствовала, но здесь мне делать нечего.

Сквозь свои рыдания, я услышала тихий стук в дверь. Не хочу никого видеть, поэтому даже не собираюсь спрашивать кто там, тем более я и так знаю, что это Калеб. Наверняка пришёл сказать, чтобы убиралась из его дома. Ещё один, уже более настойчивый стук раздался по ту сторону двери, а затем я услышала, как она открылась. Лёжа спиной к двери, я могла только почувствовать его приближение. Матрас возле меня прогнулся, и я услышала тяжёлый вздох.

– Уходи, - попросила еле слышно.
– Я сейчас соберу свои вещи и уеду.

– Не надо никуда уезжать, - сказал он таким же тихим голосом.
– Слушай, я сорвался, извини. Не люблю, когда трогают мои вещи. Я привык всё контролировать в своей жизни, а тут ты свалилась, как снег на голову и всё портишь.

– Это беговая дорожка, Калеб. Я не спалила твой дом. В чём твоя проблема?
– Может у него не всё в порядке с психикой?

– Дело не только в ней. Ты приготовила мне на завтрак яичницу! Я ненавижу яйца! Потом я узнал, что ты полдня провела в домике для охраны. Дорожка была последней каплей.

Теперь понятно. У него точно не все дома.

– Мне никто не говорил о твоих вкусовых предпочтениях. Я не знала. И почему мне нельзя быть в домике для охраны?
– Или, по его мнению, я должна все три месяца просидеть в четырёх стенах?

– Потому что охрана - это обслуга!
– Заявляет Калеб так, как - будто это всё должно объяснить.

– Но я тоже обслуга!
– Я повернулась к нему, и он во всей красе увидел моё заплаканное, покрытое красными пятнами лицо. Его рука потянулась к моей щеке, но тут же упала обратно на колени.

– Хорошо. Я не потерплю служебных романов среди своих подчинённых. Так понятнее?

– Слушай, я просидела дома неделю. Мне надо с кем-то общаться. Причём здесь служебный роман?
– И тут мне пришла в голову совершенно неразумная идея позлить его.
– Хотя Питер очень симпатичный, не находишь?

– С каких пор мы перешли на ты?
– Его голос тут же похолодел и на место вернулся старый добрый Бейкер во всём великолепии. Я чуть не расплылась в улыбке. Минуту назад он со мной мило беседовал, а сейчас от его вида становится не по себе. Но по неизвестной мне причине, я его не боюсь. Теперь не боюсь.

– Ты мне больше не босс и я могу называть тебя так, как мне заблагорассудится.

– Ну уж нет, дорогая, - сказал он с холодной улыбкой на лице.
– Ты не сбежишь. Не забыла, что подписала договор? А в нём чёрным по белому написано, сколько ты должна отработать в этом доме. Так что жду на ужин стэйк средней прожарки и запеченный картофель.

Калеб развернулся, чтобы уйти, но остановился.

– Такая ситуация, какая произошла в спортзале, больше не повторится, - стоя ко мне спиной, произнёс он.