— Не будут, — буркнула и отвернулась.

— Что ж, я должен был убедиться, что моему практиканту не задурили голову. Распоряжусь собрать вам лекарский саквояж со всеми необходимыми средствами.

— Правда? — я открыла рот от удивления. — Но это же стоит денег…

— Которые уже выплачены. Как и отступные за ваше отсутствие — это предусмотрено правилами. Но а вам всем желаю победы и… Милая, не увлекайтесь слишком м-м… гонками.

Я широко распахнула глаза.

Это он… о чем?

То есть, я, конечно, поняла завуалированный смысл и серьезный взгляд, но…

Почему? Что такого он знает?

Чуть тряхнула головой, отгоняя водоворот мыслей, присела в легком реверансе и выскочила за дверь.

Там меня и правда ждал саквояж. И даже грамота на плотной бумаге с витиеватыми буквами и печатью больницы, где четко сообщалось о том, что Лили эр Шота самая замечательная и обаятельная…целительница. Ну или что-то в этом духе — от волнения буквы плясали у меня перед глазами.

Тут же стало стыдно — вот об этом всем мне надо было подумать, а не эр Циро. Но возвращаться в кабинет и отвлекать занятого мужчину не хотелось, потому я отправилась снова в холл больницы, где меня ждали молодые люди.

И снова подивилась, насколько они статные и привлекательные. А может, и нет? Фигуру мороком, конечно, не исправишь, а вот внешность — вполне. И кто его знает, та привлекательность, что я вижу, не навеяна ли заклинанием маски?

Морок ведь по-разному действовал. Мог полностью изменить внешность. А мог лишь слегка подправить или же сделать черты переменчивыми — сейчас ты смотришь и видишь курносый нос, например, а через минуту он становится вроде и прямее. Опишешь другим — а те и не поймут.

Я не слишком то рассматривала людей, с которыми мне придется провести почти половину цикла, но того что видела, хватало, чтобы смущаться.

Рыжий был смешливым и очень симпатичным, а вот «Ир»… Ох, при взгляде на него все расплывалось, но стоило мне закрыть глаза, как его облик, смутно знакомый, вставал перед мысленным взором.

— Вы готовы? — подскочил Шер и принялся скакать вокруг, как лохматый щенок. — Нам пора выдвигаться — завтра утром сбор на спуске с горы Пикриа, а значит нам придется добираться чуть ли не половину ночи. Нужно ведь еще и вам вещи подобрать.

Я вздрогнула.

Нет, не от его слов.

А от того, что блондин молча подошел и взял у меня не легкий чемоданчик, скользнув, на мгновение, по моей руке.

Мы вышли из здания и заторопились в сторону оставленного магмобиля.

— Как же так получилось, что вы собрались настолько… неожиданно?

— Это моя вина, — покаялся Шер. — У меня и в мыслях не было участвовать в этом развлечении, пока… В общем, пока не выяснилось, что вскоре я не смогу в них участвовать.

Последнее прозвучало с ноткой горечи.

Интересно, что за обстоятельства подвигли его на такое? Тоже выгнали из дома?

— Вам повезло, что у вас нашелся друг, который вас поддержал в этом стремлении, — сказала я мягко, стараясь поменять неприятную тему.

Блондин, как ни странно, хмыкнул. А вот рыжий расхохотался:

— Поддержал? Ага. Выбора то у него не было. И вот что, милая эрта. Нам предстоит много времени провести вместе — не кажется ли вам, что можно называть друг друга на ты и по имени?

Эрта? Откуда? Ах ну да, грамота.

Я улыбнулась тоже — легкость и обаяние Шера были заразными.

— Не против. И раз уж мы стали… почти друзьями. Мне следует знать, почему вы прикрыты мороком?

Они остановились, как вкопанные, и уставились на меня.

— Ты…видишь?

Тут уж впору мне было удивляться.

— А что такого? Любой маг увидит — обычная маска.

Переглянулись и Шер как-то осторожно произнес:

— И что ты видишь?

— Ничего конкретного, — сказала я, раздражаясь. — Масть. Цвет глаз, иногда — черты лица. Марево. В общем, все как и всегда.

— В том то и дело… В том то и дело, что всегда… — пробормотал рыжий. — Понимаешь, обычно никто не догадывается…Это совсем не простой морок. И мне странно, что ты различаешь его.

Я лишь пожала плечами.

— Так ты ответишь на вопрос?

Шер открыл рот, но его перебил блондин:

— Мы не совершаем ничего противозаконного, если ты это имеешь в виду. А причины, по которым не открываем лиц, не имеют значения.

И каждое слово — как сосулька. Такое же ледяное и колющее.