— Блеск в его глазах и улыбка, приподнявшая уголки рта, вызвали в ней волну волнения. Но она была уже слишком нетерпеливой, чтобы подниматься по лестнице.

— Я не могу ждать, — сказала она, когда ее дыхание стало частым и быстрым, словно у марафонца. Она откинулась назад на кушетке и стянула колготки, стараясь снять их с обеих ног сразу. Но Донован остановил ее, положив руку ей на бедро. Его указательный палец очертил контуры бледно-голубой татуировки стрекозы.

— Красивая. Изящная. Элегантная. Соответствует владелице, — сказал Донован шепотом, целуя тату. Затем он сел.

— Одна секунда. Не двигайся. — Он подошел к тому месту, где они бросили его куртку, и порылся во внутреннем кармане, достал презерватив и положил его на спинку кушетки. Затем забрался на кушетку, коленями раздвинув ее ноги, ладонь скользнула между бедер, потянув нижнее белье в сторону. Она устроилась поудобнее и через несколько секунд издала вздох. Она никогда раньше не чувствовала себя так близко к краю, никогда не чувствовала полную потерю контроля. Она жаждала соединения, хотела полностью подчиниться.

— О, Боже, Донован. Сделай это. — Ей показалось, что она умоляет. Она поняла, что, наверное, так и сделала. Эллен провела рукой по спинке дивана, пока не нашла маленький пакетик. — Пожалуйста, я хочу тебя. — Это был шепот измученного, она разорвала фольгу и вложила кусочек латекса ему в ладонь.

В течение нескольких секунд он неторопливо вошел в нее без промедления. Не дразня. Не давая заверений и не требуя их. Она оказалась в раю. Этого она хотела. Она чувствовала его потребность в ней и свою потребность в нем.

Эллен ухватилась за его спину, руки нашли его плечи, она оттолкнула его и потянула вперед, помогая построить импульс движения; она не хотела останавливаться. Это был чистый секс без запретов. Она никогда никого не хотела так отчаянно.

Тело подчинило разум, и головокружительное, мощное и почти невыносимое сладостное ощущение обрушилось на нее, когда она достигла кульминации, осознавая, что Донован приучил себя к совершенному сдерживанию. Она знала о крике, он прозвучал где-то вдалеке, это был ее собственный голос, но она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме всепоглощающего ощущения наслаждения, обладавшего каждой клеткой ее тела.

Возвращение было медленным; мягкие волны плескались в ее теле, дыхание выравнивалось, биение сердца замедлялось, и головокружение тихо таяло. Донован был измучен и лежал наполовину на ней, наполовину на кушетке. Он нежно поцеловал ее в щеку и убрал прядь волос с разрумяненного лица.

— Хоть я и люблю этот диванчик, но он не создан для двоих, — сказал он.

— Где же ты предлагаешь? — спросила Эллен, убедившись, что поцелуй, которым она его наградила, не оставил сомнений в том, что она имела в виду.

— Есть королевский размер, — продолжил он между поцелуями.

— Я знаю, — усмехнулась она. — Теперь покажи мне, какой размер у твоей кровати.

Глава 24

Эллен проснулась рано утром, Донован еще крепко спал. Вчера их тела страстно переплетались друг с другом, словно две дикие виноградные лозы, а потом они так и заснули в объятиях друг друга. Ей совсем не хотелось шевелиться и прерывать приятное ощущение его близости, разрывать кольцо надежно обнимающих ее рук. Все было хорошо. Как же давно она не чувствовала себя вот так. И она уже не могла отрицать, что ее чувства к Доновану изменились. Она знала об этом, эти перемены происходили где-то в самых уголках ее разума, там, куда ей не хотелось слишком уж углубляться. Но сейчас уже стало невозможно делать вид, что ничего не происходит.

Как это могло произойти за такое короткое время?

Она твердо пообещала себе быть свободной от любых отношений. После жизни с Тоби последнее, чего она хотела, это вновь связать себя с кем-либо. Разум молодой женщины говорил ей, что все это слишком рано началось, но у сердца было другое мнение. В такие моменты она невозможно скучала по Кейт. У подруги всегда находились для нее мудрые слова, и Эллен корила себя, что не обращала на них внимания раньше, когда Тоби только начал вести себя неадекватно. Может быть, ей стоит написать Кейт.

Не желая покидать объятия Донована, Эллен сначала решила связаться с ней попозже. Но они не общались уже некоторое время, что не было чем-то ужасным, и все же Эллен не хотела бы относиться к их крепкой дружбе столь небрежно. Передумав, она теперь надеялась написать письмо, пока Донован спит. Потом ей нужно будет заниматься Иззи.

Однако стоило Эллен начать двигаться, и Донован пошевелился. Его рука крепче обняла ее.

Он перевернулся на спину, чтобы видеть ее лицо.

— Значит, это был не сон? Ты действительно здесь.