Шрифт:
Многие ворчали – и неудивительно что большинство из них были остзейцы – фон Гильденбрандт, фон Рихтер, фон Остен-Сакен…
Впрочем не одни немцы.
Вот что говорил некто Бреев, предводитель дворянства – «Франко-русский альянс с вероятностью проистекающий из данного брака этот несчастная ошибка… дружба ястреба с медведем: один – в небесах, другой – в лесах, и оба друг другу ни на что не нужны… Для нас была бы полезнее дружба с Германской империей – дружба каменная, железная… Россия ни в коем случае не должна бороться с Германией, так как Германия – оплот монархизма… По этой, а также по экономическим причинам мы, напротив, должны быть с ней в союзе…»
Какие прекрасные слова – истинные от первого до последнего…
Их бы да Вильгельму в уши!
Петр Оттович Моренгейм, посол во Франции: «не было бы ничего более вредного и опасного, чем дать повод французским радикалам понадеяться на поддержку России». «Помолвка Вашего Величества, – пишет посол, – должна ясно показывать, что симпатии России обращены лишь к Франции консервативной. Мы можем способствовать спасению Франции от себя самой, рассеяв опасные иллюзии…»
А вот меморандум подписанный никем иным как товарищем министра иностранных дел – фон Ламздорфом. С припиской от имени министра. «Ваше Императорское Величество – полагаю было бы всеполезнейше ознакомится»
Назывался документ коротко и сухо «Германо-французские отношения и русская политика в Европе.»
Смысл его был в том что не следует связывать себя формальным союзом; лучше, зарезервировать для себя позицию нейтралитета, чтобы в случае схватки Германии и Франции выступить в роли арбитра.
«Мы, – писал сей государственный муж, – в течение двадцати лет прилагали усилия, чтобы покровительствовать Франции, защищать ее против нападения Германии и способствовать ее восстановлению. Но моральный упадок Франции продолжает усиливаться…Борьба против церкви, стремление к разрушению основ цивилизации таков лозунг радикализма, властвующего над правительством. И безразлично – стоят ли за этим упадком анархисты и сочинители-утописты или такие генералы от авантюры, как Кавеньяк и Буланже. Не было ли бы для нас лучше понемногу изменить свою тактику?.. Столкновение между этими двумя нациями (то есть между немцами и французами) было бы ужасно, но, быть может, закончилось бы победой над разрушительными элементами, развивающимися внутри каждой из них и угрожающими всему цивилизованному обществу в целом! Наше дело сторона. Вместо того, чтобы систематически ссориться с немцами и донкихотствовать в пользу французов, мы должны были бы договориться с немцами о нашем нейтралитете… После этого нам оставалось бы только заниматься нашими собственными делами, предоставив другим устраивать свои дела между собой…». Задумано, что и говорить, хитроумно: одолеть обоих супостатов через «столкновение между двумя нациями» – то есть через войну. Дело хотя бы и «ужасное», – зато будет спасена цивилизация, защитником которой барон Ламздорф видимо почитает себя.
А то куда повернется Германия победив (быстро или за год-другой) Францию ему в голову не приходит? Впрочем – может быть господин тайный советник не столь о цивилизации печется сколь о карьере и просто хочет обратить на себя высочайшее внимание глубиной мысли?
Покачав головой он посмотрел на лежащие на отдельном столике пачкой поздравления с помолвкой от иностранцев. Прежде всего от европейских монархов.
В основном протокольные пожелания счастья и радости за августейшего брата. Хотя есть и одно сопровождаемое стихами – от португальского короля Карлуша I – совсем недавно занявшего трон – его без пяти минут свояка. Мда… известная латинская экспрессия и пылкость чувств. Еще одно довольно длинное и полное благих пожеланий от шведского двора. Георгий вспомнил что у Стокгольма намечаются некие трения с находящейся в унии Норвегией – не иначе заблаговременно стелят соломки дабы заручиться нейтралитетом на случай. Георгий развернул немецкие газеты, пролистал…
Тут понятное дело – господа шокированы и недовольны… Выражают сочувствие Маргарите Прусской лишившейся завидного жениха (хотя никаких серьезных разговоров на эту тему не велось). В фельетоне без подписи поворот России в сторону Франции уподоблен «измене при которой муж порядочной дамы предпочитает ей сифилитичную шлюху»
На развороте «Дер Тагеблад» взгляд его приковала карикатура.
Огромный медведь тащит в постель худосочную русалку в пеньюаре и фригийском колпаке…
Подпись гласила – «Прежде невиданный брак.»
Чтобы ни у кого не осталось сомнений – медведя художник одел в морской китель и бескозырку.
Георгий шумно вздохнул ощутив неподдельную злобу. Вспомнилось – когда русские в 1760 году взял Берлин, генерал Тотлебен приказал публично перепороть прусских газетчиков «за дерзкие выходки противу нашей императрицы в их зловредных изданиях». Определенно урок впрок не пошел – надо было пару повесить…
В более взвешенной «Вельт» выражалось брюзгливое недоумение – собственно, что может дать России брак с представительницей захудалой династии потерявшей уже и всякую надежду вернутся на престол, ради чего отвергнуто обыкновение искать дому Романовых невест среди немецких принцесс?
Он взялся за французские газеты. Особого ликования там тоже не было.
Мол, с одной стороны, конечно лестно что русский царь избрал спутницей жизни француженку – и это может способствовать дальнейшему сближению. Но с другой стороны – мадемуазель Елена родилась и выросла в Англии, отец ее французские дела давно забросил – и в итоге не выйдет ли что Россия опять как при Александре I станет «континентальной шпагой» Лондона? Еще выражалось опасение, что Орлеаны захотят вернуться на престол на русских штыках.
Вспомнив благородную осанку и искреннюю улыбку Луи – Филиппа Георгий покачал головой. Вот уж чего можете не опасаться господа либералы – мало того что этот человек никогда не захочет престола ценой крови соотечественников – так ведь и Георгий не собирается русской кровью облагодетельствовать французов. Раз вам так мила республика – мучайтесь и дальше – пока очередной Буланже подобно Наполеону не разгонит ваше Национальное собрание ротой гренадер. Буланже?? Ай-да тестюшка и ведь ни словечка…