В-третьих, операции советских войск с целью разгрома курляндской группировки противника проходили в условиях сильной осенней распутицы, а затем — не менее слякотной зимы, сильно затруднявших наступательные действия с применением танков, артиллерии и других видов боевой техники. Для продвижения вперед приходилось не только преодолевать мощную оборону и ожесточенное сопротивление вражеских войск, но и буквально бороться за каждый метр раскисшей лесисто-болотистой местности.

И наконец, как мы на фронте, так и в Москве, вопреки реальному положению, предполагали, что советские войска в Курляндии имели дело с группировкой войск, полностью изолированных от главных сил вермахта. [113] Это обстоятельство, как нам казалось тогда, должно было значительно облегчить задачу разгрома блокированных в Курляндии гитлеровских дивизий.

Однако следует отметить, что в отличие от армии Паулюса, которая в буквальном смысле оказалась в железном кольце, курляндская группировка, защищенная с трех сторон морем, имела возможность все свои силы компактно использовать для прочной обороны сухопутного участка фронта протяжением всего 200 километров, с чрезвычайно высокой оперативной плотностью — не более 6 километров, на одну дивизию. При такой насыщенности войск гитлеровское командование имело возможность создать глубоко эшелонированную, развитую в инженерном отношении оборону, располагавшую солидными вторыми (а на важнейших направлениях и третьими) эшелонами и крупными резервами, способными к проведению сильных контратак и нанесению мощных контрударов.

Балтийское море явилось тем «окном», через которое блокированные с суши войска до конца войны получали все необходимое для ведения боевых действий.

О масштабах подвоза морским транспортом материальных средств для курляндской группировки рассказывает Вернер Хаупт в своей книге, вышедшей в свет после войны. Вот что он пишет по этому поводу: «В октябре 587 кораблей перебросили в Курляндию 881 000 тонн грузов, в ноябре эти цифры повысились 764 корабля и 1 577 000 тонн, а в декабре у Курляндского побережья бросили якорь 575 кораблей с 1 112 000 тонн груза. [114]

Стало быть, фашистские войска в Курляндии не испытывали, как армия Паулюса под Сталинградом, недостатка ни в боеприпасах, ни в горючем, ни в продовольствии. К сожалению, наш Балтийский флот не располагал тогда такими силами и средствами, чтобы достаточно эффективно блокировать курляндскую группировку с моря.

Попутно стоит сказать и о том, что, когда речь шла о сокрушении обороны врага в прибрежных районах, советское командование, как правило, прибегало к одновременным комбинированным ударам с суши и с моря с помощью крупных и хорошо подготовленных морских десантов. Так было, например, при освобождении Крыма и Новороссийска. В данном случае Ставка тоже вынашивала замысел морского десанта силою до стрелкового корпуса через Ирбенский пролив в тыл курляндской группировке, но из-за неподготовленности Балтийского флота к подобного рода операциям осуществить этот замысел не удалось.

В заключение мне хотелось бы привести некоторые существенные факты, которые стали нам известны после окончания Великой Отечественной войны.

…Перед Нюрнбергским процессом представитель Советского Союза во время допроса генерал-фельдмаршала Кейтеля спросил его: «На основании чего немецкое командование продолжало оставлять войска в Курляндии… не перебрасывая их на активные участки Восточного фронта?»

Ответ Кейтеля был следующим: «Вопрос о Курляндии… являлся предметом неоднократного рассмотрения и значительных разногласий в руководящих сферах.

Генерал-полковник Гудериан придерживался мнения, что необходимо постоянно вывозить войска из Курляндни — одну дивизию за другой. Командующий курляндской группой армий генерал-полковник Рендулич предлагал абсолютно фантастический план — прорваться в Восточную Пруссию.

Необходимо учитывать, — заявил ближайший помощник Гитлера, — что мы испытывали большие затруднения с морским транспортом. На перевозку дивизии из Либавы [115] в Германию требовалось минимум 12 дней, а для полного оборота кораблей — три недели. По грубым расчетам, на вывод всей группы армий требовалось не менее полугода. К этому надо добавить воздействие со стороны противника, который, безусловно, усилил бы воздушные атаки, заметив массовый вывод войск. Поэтому фюрер решил продолжать вывоз техники, материальной части, конского состава и небольшого количества войск, оставляя главные силы для сковывания русских». [116]

Подытоживая все сказанное, мне хочется отчетливо подчеркнуть, что, несмотря на весьма многочисленные и в своем большинстве весьма продуманные меры, принятые гитлеровским командованием для спасения своей курляндской группировки, ее постигла горькая и бесславная участь. Она вынуждена была 9 мая 1945 года безоговорочно капитулировать. Сдались в плен почти 300 тысяч солдат и офицеров. Только генералов было пленено 48. Было захвачено в исправности 158 самолетов, около 500 танков и штурмовых орудий, почти 3,5 тысячи полевых орудий и минометов, свыше 18 тысяч автомашин, 675 транспортеров и тягачей, много другой техники и огромное количество различных материальных запасов.

Это свидетельствует о том, что командованию советских войск в Прибалтике удалось активными, самоотверженными и умелыми действиями своих соединений сковать мощную группировку и совершенно выключить из борьбы за рейх 33 щедро оснащенные, отборные дивизии вермахта, личный состав которых имел многолетний опыт борьбы на советско-германском фронте.

Таким образом, борьба Прибалтийских фронтов при ее верной и всесторонней оценке представляется подлинной эпопеей мужества и самоотверженности, имевшей своим следствием значительное облегчение войскам главного, западного направления решения исторической задачи — полного сокрушения немецко-фашистского разбойничьего государства.