Шрифт:
«Живой», – повторила я тихо про себя. Он живой.
А все остальное не важно.
Хотя интересно, что он и впрямь сделает с Джоном?
Глава 4
Не задавай вопросов, если не хочешь услышать ответ
Где-то в лесу
В часе езды от Филадельфии
Джон Грей смиренно ждал смерти. С того самого момента, как открыл рот и выпалил: «Я вступил в интимные отношения с вашей супругой». Единственное, он не знал, пристрелит его Фрэзер, зарежет или придушит голыми руками?
Услышать, как в ответ оскорбленный муж спокойно произносит: «Да? А зачем?» – было не то что неожиданно, но и даже как-то… постыдно. Совершеннейший позор.
– Зачем? – растерянно переспросил Грей. – Вы сказали «зачем»?
– Да. Хотелось бы узнать.
Теперь, открыв оба глаза, Грей видел, что Фрэзер не так спокоен, как казалось. На виске у него нервно бился пульс, и он переступал с ноги на ногу, как перед дракой в таверне, – не то чтобы собираясь нанести первый удар, но готовый его встретить. И Грею, как ни удивительно, полегчало.
– Что значит «зачем»? – раздраженно поинтересовался он. – И почему вы, черт возьми, живы?!
– Порой я и сам этому удивляюсь, – спокойно ответил Фрэзер. – Полагаю, вы сочли меня мертвым?
– Да, и ваша супруга – тоже! Вы хоть представляете, каково ей пришлось?!
Синие глаза самую малость прищурились.
– Хотите сказать, узнав о моей смерти, она настолько повредилась умом, что силой затащила вас в постель? Поскольку… – он вскинул руку, обрывая горячие протесты Грея, – это потребовало бы немалых усилий от женщины, если только меня не ввели в заблуждение относительно ваших предпочтений. Или я ошибаюсь?
Грей какое-то время молча глядел в узкие глаза. Потом зажмурился и потер ладонями лицо, словно надеясь избавиться от этого кошмара.
– Нет, вас не ввели в заблуждение, – процедил он. – Но вы ошибаетесь.
Фрэзер вскинул брови – кажется, в искреннем изумлении.
– Вы что, сами ее захотели?! – невольно воскликнул он. – И она позволила? Быть того не может!
У Фрэзера медленно наливалась краской загорелая шея. Грей и прежде видел, как такое случается, и потому опрометчиво решил, что в его обстоятельствах лучшая защита (точнее, единственно возможная) – это нападение. Поэтому он дал себе волю.
– Мы думали, что ты, чертов ублюдок, умер! – заорал он. – Оба! Что ты мертв! И мы как-то напились… вечером… сильно напились! Стали говорить о тебе… и… Будь ты проклят, мы не друг с другом спали – мы оба трахались с тобой!
Фрэзер оторопело разинул рот. Грей порадовался было его изумленной гримасе, но тут здоровенный кулак врезался ему в живот, и Грей, покачнувшись, отступил на пару шагов, упал и скорчился в траве, напрасно силясь вдохнуть.
Да, все верно. Его удавят голыми руками.
Грея сгребли за шиворот и рывком вздернули на ноги. Он кое-как встал, и струйка воздуха просочилась в легкие. Фрэзер стоял близко – очень близко, их лица разделял какой-то дюйм, Грей не видел даже его гримасы – только пару налитых кровью синих глаз, полных ярости. «Вот и все», – спокойно подумалось ему.
Еще немного – и конец.
– Ты расскажешь все, что у вас было, долбаный ты извращенец… – прошипел Фрэзер, обдавая Грея горячим дыханием с запахом эля. – Повторишь каждое слово. Опишешь каждый жест. Каждый!
Грею хватило воздуха выдавить:
– Нет… Просто убей меня.
Фрэзер встряхнул его с такой силой, что зубы клацнули, прикусывая язык. Грей сдавленно застонал – и получил еще один удар, на сей раз прямиком в левый глаз. Он снова упал, перед взором заплясали цветные пятна и черные точки, а в нос шибануло острым запахом сырой листвы. Фрэзер опять поставил его на ноги – но вдруг замер, по-видимому, обдумывая, как лучше продолжить экзекуцию.
Пауза затягивалась. За грохотом крови в ушах и свистящим дыханием соперника Грей ничего не слышал. Когда же рискнул приоткрыть один глаз, чтобы посмотреть, откуда ждать очередного удара, то увидел человека. Из кустов на них таращился грязный оборванец в драной охотничьей рубахе.
– Джетро! – проревел незнакомец, поудобнее перехватывая ружье.
Из-за деревьев показались другие люди. Некоторые были в солдатской униформе (точнее в ее остатках), но большинство – в обычных домотканых тряпках, и почти все носили вязаные шапки, плотно облегавшие лоб и уши, отчего Джону сквозь слезы они показались похожими на живые пушечные ядра.
На странных головных уборах, связанных, скорее всего, женами, были вышиты крупные буквы: «СВОБОДА» и «НЕЗАВИСИМОСТЬ», а на одной красовалось хищное «УБЕЙ» (должно быть, рукодельница была особенно кровожадной). Носил ее мужчина тощий и низкорослый, в очках с одной разбитой линзой.