Кто хоть раз побывал на этой чудной планете, никогда ее не забудет. Рукотворный оазис, возникший как мираж в пустыне, превратил сказку в быль. Люди, сотворившие и видевшие это чудо, считают себя сначала Навоийцами, а лишь потом представителями других народностей, населяющих Землю. «О, не отводи ты взгляда в сторону от Навои! Он влюблен в тебя навеки - я, плененный, говорю», - завещал поэт, чьим именем назван сей славный город. Сборник своих рассказов Рафаэль Миргазизов посвящает всем жившим, страдавшим и любившим на планете Навои. Содержит нецензурную брань.
По Толстого улице жили все ребята:
Коста Аркин, Витька Жебу, Шмель возле «Фархада»,
Сеня Болос и Шалимов, и Андрей Фарносик.
Набежала вдруг слеза, юность не воротишь.
Помнишь, Коста, на Днепре, строили канал мы,
Как везли на скрепере три куба в отвалы?
Был тогда еще Союз, нерушим и прочен,
А теперь РСФСР разодрали в клочья.
Помнишь, Жебу, как цвели той весной тюльпаны,
Как по парку мы брели в гости к милой Тане?
Как потом ты грустно пел о любви жестокой —
Сделал мертвую петлю летчик одинокий…
Помнишь, Шмель, как подарил я тебе гитару?
Правда, только лишь на день, чтоб было не повадно!
Но за ночь ты изучил три «блатных аккорда»,
Тут же шлягер сочинил в стиле боса-нова.
Помнишь, Сеня, восьмой класс, важное открытие?
Глазок в форточке потряс в женском общежитие.
Как шептал, глядя на баб в мыльной пене в душе:
«В платьях девки хороши, а без платьев лучше!»
По Толстого улице назначал свидание,
Под часами в скверике, в стыке Театральной.
Всех я помню, всех люблю, весь наш «Б» десятый.
Только нет той улицы, всё прошло, ребята.
По Толстого улице жили мы когда-то,
Вы простите, если я позабыл кого-то.
Всех я помню, всех люблю, весь наш «Б» десятый.
Только нет той улицы, всё прошло, ребята.
Гитара Пирата
1
Черный асфальт, омытый весенним дождем, блестел весело и празднично, словно новый пиджак жениха перед свадьбой. По краям тротуаров цвели акации. Воздух, еще не знойный, свежий, был наполнен ароматом цветущей джиды и мечтами южного городка – "оазиса в пустыне", как о нем писали в "Индустриальном Навои" и других коммунистических газетах.
Рапай, легко шурша "греческими" сандалиями по умытому асфальту, спешил на встречу с Пиратом – грозой навоийских дворов. Теплый ветерок ласково трепал его непокорный с рыжеватым отливом вихорь. Парнишка быстро перебежал через Театральную улицу и углубился в тенистые аллеи городской танцплощадки, огороженной грязно-желтыми железными прутьями и поэтому прозванной в народе "клеткой". А отсюда было рукой подать до летнего кинотеатра "Темп". Оставалось лишь рысцой пронестись вдоль центрального стадиона "Согдиана", где Рапаю неделю назад удалось взять автограф у знаменитых мастеров советского футбола Стрельцова и Хусаинова. Шел товарищеский матч между Сборной ветеранов Советского Союза и «Зарафшаном», местной командой второго дивизиона. Для маленького провинциального городишка это было ярким событием.
И вот за зеленными насаждениями показалась кровля вечернего кинотеатра. Сердце Рапая радостно забилось! Гитара, у него будет настоящая гитара! Весь 8"Б" об этом мечтает, да что там класс, вся школа – ни у кого нет, а у него есть. Будет. Уже совсем скоро. Вот добежит до "Темпа", рассчитается с Пиратом…
Но Пирата возле фонтана, где должна была состояться встреча, не оказалось. Рапай для верности обошел вокруг небольшого бассейна с фонтаном, хотя и так было видно, что в этот полуденный час здесь ни души, – в летнем кинотеатре фильмы крутили под открытым небом с наступлением темноты.
Было безлюдно и тихо. Проскрипел не смазанными педалями подростковый велосипед «Орленок». На нем восседала девчушка в белой блузке с алым галстуком, она смешно, как кузнечик, высоко задирала голые худые коленки. Два совсем еще сопливых шкета понуро брели вдоль синего забора стадиона в сторону другого, уже большого, настоящего бассейна «Дельфин». Здесь прошлым летом тренировалась сборная СССР по плаванию. Кстати, младшая сестренка Сени, одноклассника Рапая, попала в школу Олимпийского резерва. А другой его одноклассник, Виктор Жебу, показал норматив первого взрослого разряда.
Рапай окунул руку в прохладу бурлящего фонтана, а потом засунул в него и свое разгоряченное от спешной ходьбы лицо. В этом крошечном, но довольно глубоком бассейне – метра полтора, Рапай, еще совсем мальцом, научился плавать. Рапай обтер руки о свои синие потертые шорты, нащупал в кармане деньги – все было на месте…
За гитару просили 7 рублей 50 копеек. Столько же она стоила и в магазине, но там не продавали – дефицит. А блатные продавали. Деньги на гитару Рапай копил около месяца. В будние дни родители оставляли ему по рублю на обед. В пролетарско-бандитском Навои было несколько рабочих точек общепита. Рапай облюбовал столовую вблизи автобусной остановки "Больничный городок", в трех минутах ходьбы от дома, от школы наискосок – в семи.