Альбина свернула свои фантазии, вспомнив, как сама она подскочила на прослушивании. Она только начала играть сцену, и тут дверь открылась и к ним ворвался румяный, упитанный молодой мужчина с розовым носиком, блестящими глазками – этакий довольный жизнью Наф-Наф, вернувшийся с лыжной прогулки.

– Как у нас дела?

Кудлатый оператор вздохнул и выключил камеру. Углова, подававшая реплики за партнера, опустила лист с текстом:

– Глебчик, ты бы хоть стучался.

– Или ты мне не рада? – ахнул Наф-Наф (Аля моментально его невзлюбила). – Ну, выкладывай: ты нашла нам новую звезду? Звездочку, звездюлечку? Татьян, тебе смешно, а меня наш гений уже задолбал по самое небалуйся, – интимным баритоном сообщил он.

Татьяна между тем не смеялась и даже не улыбалась.

– Ищем. Сегодня я уже двадцать девиц отсмотрела на Машу. Пока что… – Углова неопределенно покачала головой.

– То есть все там в предбаннике – Маши? Неплохо. А это кто? – он кивнул на Альбину.

– Тоже Маша. Хочу попробовать.

Лицо румяного Глеба выразило изумление.

– Да ладно! Но послушай, она же… – он смерил Свирскую протестующим взглядом, – Татьян, а ты помнишь, что вещал мэтр? Первая любовь, нежное создание, такая тургеневская девушка…

– Это можно сыграть.

– Я Джульетту играла! – не смогла молчать Аля.

Наф-Наф развел руками, осклабясь.

– Джульетту – может быть. Но тургеневская девушка! Русая коса! Я дико извиняюсь, но вы скорее – где же ты, моя Сулико! Карменсита, Пенелопа Крус в крайнем случае… Я ничего не имею против, у меня самого друзья есть и грузины, и дагестанцы, я просто…

– Я не грузинка, я русская. У меня отец из Аргентины, – хмуро сказала Аля.

Честно говоря, временами она думала о том, что ее не слишком русская внешность может стать проблемой на актерском пути. Но она впервые столкнулась с тем, что кто-то сказал ей это в лицо.

– Вот! Вот! – затыкал в воздух пальцем Глеб. – С Карменситой я не ошибся. Танюш, ты же лучше меня в сто раз понимаешь, что такое типаж! И как втемяшится режиссеру в голову совершенно определенный типаж и никуда, ни на сантиметр ты его…

– Хорошо, Глеб, как скажешь, – пожала плечами Углова.

Глеб послал Угловой воздушный поцелуй, выстрелил парой фраз для мотивации, затем подмигнул Але: «Без обид!» и убрался.

Когда за ним закрылась дверь, кастинг-директор повернулась к Але:

– Я вас все равно сниму, давайте сначала сцену.

И Аля сыграла, сыграла на себе-инструменте так, будто это соло перед тысячей зрителей. Она сделала что могла, оставалось надеяться. Надежды повисали над ней, как невидимые колокольчики, за последние месяцы их скопилось полсотни, и ни один колокольчик пока не прозвонил. Между тем последний Алин день на съемках стремительно катился к вечеру.

– Вот, возьмите. Резюме ассистентов для вас, девять штук. Из агентства прислали, – усталая Аля протянула Катерине распечатки.

Та пробежалась взглядом по первым строкам и хлопнула листками об стол.

– Тьфу! Да мне некогда читать эту хрень! А тем более встречаться с кем попало. Почему они просто не пришлют двух лучших? Почему никто в этой стране не хочет работать?!

– Я хочу, да роль не дают…

Нет реакции.

– Перезвонить им?

– Не надо, – Жукова уставилась на Алю пристально, размышляя о чем-то. – Значит, ты пока на паузе… Ну-ка, садись.

Аля присела на край соседнего стула.

– Тебе сколько лет? Печатаешь быстро? С компьютером у тебя нормально – ну там, почту отправить, Ворд, Эксель, диаграмму нарисовать? Инглиш на каком уровне? А с грамотностью что? Пишешь без ошибок? Ты где-нибудь работала раньше?..

Продюсерша бомбардировала Алю вопросами с минуту, то довольно кивая, то хмыкая: «ладно… не важно».

– Я смотрю, ты не дура, – заключила Жукова. Она глядела Але в глаза и держала паузу, от которой Свирская смутилась. – Ты мне нравишься. Пойдешь ко мне в ассистентки?

Для безработной ответ был очевиден, но Аля удержала его на языке. Она сделала озадаченную физию.

– Временно, недели на три, – пояснила Катерина. – Или четыре, пять – не больше. Пока я не найду себе человека на постоянку.

Йу-ху-у-у! На четыре недели она задержится в мире кино! Да, да, да! И все же Аля растянула паузу перед ответом на пяток секунд, наслаждаясь тем, как неспешно рассматривает предложение самой главной на площадке персоны, подвесила ее – ай да я!

– Да-а… это интересно, – сказала Аля.

Ах, как было лестно, что эта Катерина Великая в один миг поняла: на Алю можно положиться, она умница и вообще то, что надо! Ну а что про Жукову говорят «с характером» – ерунда. Четыре недели можно любой характер потерпеть.