Как назло транзитных машин не было, сержантам быстро надоело демонстрировать власть перед водителями и мной и они вновь подошли ко мне.

Закурили, потёк неспешный разговор, который был вульгарно и грубо прерван выскочившим на огромной скорости из глубины городской улицы к посту чёрным, затонированным и накрученным джипярой «Мерседес». Я думал, что он сейчас резко сбросит скорость, так как за сто метров от поста стоял знак – «Скорость 30 км\час». Но джип и не собирался снижать и мчался вперёд на скорости около 120 км\час. У Кости от такой наглости даже сигарета изо рта выпала и он отчаянно замахал полосатой палочкой, но «Мерс» пролетел мимо, обдав нас пылью и вонью выхлопных газов. Петя мгновенно выхватил свисток и мигом, до красноты надув щёки, оглушительно засвистел, требуя остановиться. Джип, проехав метров пятьдесят, стал отчаянно тормозить и его опасно закидало по дороге так, что только чудо могло спасти его от переворачивания. Я закрыл глаза, а когда, не услышав удара кузова об асфальт, открыл их, то джип уже стоял как вкопанный на дорожном полотне, оставив после торможения две длинные чёрные полосы. Стоял он всего несколько секунд, потом с визгом и дымом завертелись, проворачиваясь на асфальте колёса, и автомобиль чуть ли не на такой же скорости ринулся задом к замершим в растерянности ментам. Несколько секунд бешенной езды задним ходом и машина резко стопорнулась около нас. Дверца водителя открылась и оттуда стремительно выскочил молодой парень лет двадцати семи, крепко сбитый, обритый на лысо, в дорогих джинсах и светлой футболке, выгодно подчёркивающей развитую мускулатуру. На крепкой и мускулистой шее висела массивная, витая цепь из золота с таким же массивным крестом, а на пальцах виднелось несколько печаток. Или как среди блатных говорят – Гаек. Глаза у него были злые и весь его вид, порывистые и резкие движения, говорили о решительности намерений.

– Кто свистел? Я спрашиваю – Кто свистел? – С яростным напором налетел крепыш на ГАИшников.

– Стойте, стойте… гражданин… – Степенно попытался остановить водителя Костя. Парень резко повернулся к нему и, агрессивно ткнув пальцем в широкую грудь милиционера, зловеще и многообещающе протянул.

– Аааа… значит ты свистел…

– Причём тут – свистел или не свистел, – озлился Костя, – и вообще гражданин, вы что не видели знака – Ограничение скорости 30 километров в час… А у вас она была…

– Да засунь ты свой знак в жопу. Мне по хер твоя скорость… и я тебя ещё раз спрашиваю – Ты свистел?

Петя и Костя растерянно молчали, переглядываясь друг с другом, не зная, что говорить и как вести себя с этим наглецом, а через дорогу, увидев конфликтную ситуацию, мчался начальник поста.

– Что тут у вас происходит? – Попытался грозно вмешаться в ситуацию невзрачный лейтенант, но крепыш обернулся и сам ринулся в атаку.

– А ты сам кто такой? Чё влазишь?

Бурость, напор, растерянность здоровяков сержантов, а главное нестандартное поведение водителя, который совершенно не боялся ментов – Хозяев дороги. Наоборот сам демонстрировал своё право на такое агрессивное поведение. Всё это сразу же сбило Кудряшова с начальственного тона. Он подтянулся, захотел браво представиться, чтобы потом самому наехать на нарушителя… но только подтянулся и сдулся, лишь растерянно произнеся – Лейтенант Кудряшов…

– А что, лейтенант, где твоя фуражка и почему ремень на яйцах болтается…? Ты на дежурстве или не на дежурстве, чёрт побери…? Товарищ майор, вы кто такой? – Вдруг повернулся ко мне крепыш.

Я чётко приложил руку к головному убору и представился: – Командир танкового батальона войсковой части 61931 майор Ильиных.

– Во… учитесь… Армия. Хорошо, товарищ майор.

– Значит так. Я через сорок минут еду обратно и ты лейтенант мне докладываешь – Кто из них свистел? Он или Он? Задача понятна? Вот и разбирайся. – Крепыш сел в джип, дал газу и умчался в сторону Челябинска.

– Кто это был? – Лишь когда машина скрылась вдали у Пети прорезался хриплый голос и он очумелым взглядом посмотрел на напарника.

– Откуда я знаю? – Сглотнув слюну, окрысился Костя и они уже вдвоём требовательно посмотрели на Кудряшова, – А ты что скажешь? Ты ж начальник…

– Да хер его знает… Может кто из нашего начальства…?

– Какое начальство? Да, он весь в гайках и цепях – Синий это…

– Да нет… не похоже. Всех их бугров вроде бы знаю, а этого нет. Может Челябинский? Хотя нет… номера то наши. Хер его знает. – Оба ГАИшника уставились на Кудряшова и тот поёжился под их взглядами.

– Кудряшов, ну его на хрен. Чёрт его знает кто это такой!? Ты старший поста – ты тут рулишь вот и разруливай эту хрень, а мы поехали отсюда от греха подальше. Но ты нас не знаешь… Если что – скажешь что проезжие… Вован, извини, но тормози машины сам…

Я закончил смеяться и вытирал выступившие слёзы, а Володя азартно продолжал: – Во… Представляешь!? Два здоровых амбала-сержанта, наглючие, два полноценных хозяина дороги, от вида которых всё на дороге дрожит – и пасанули, встретив отпор. Вот ситуация…

А если бы ты ехал, Боря, на своей «Газели», да превысил скорость километров на десять там? Да они бы не посмотрели, что ты подполковник – мозги вынесли бы напрочь – эти сержанты. Слушай, они мне анекдот свежий перед этим рассказали про ГАИшников. Блин – смешной…

.... – В глухой, глухой провинции на перекрёстке двух расхераченных, грунтовых дорог стоит на посту местный, замухрышистый, весь помятый ГАИшник, рядом такой же побитый, облезлый и ржавый мотоцикл «Урал» и грустно размышляет над своей неудавшийся судьбой: – Блин, что за жизнь? Что за непруха? Ремонт в доме делать надо, жене пальто купить надо, дочку дуру надо устраивать в областной центр в институт, самому выпить частенько хочется да и налево сходить тоже надо, а денег ни хрена нет. Думал в ГАИ на дороге заработаю, а кого тут штрафовать, с кого тут бабло тянуть – когда все такие же нищие, как и я.

И тут из-за поворота выезжает весь накрученный и затонированный «Мерс». ГАИшник чисто машинально махнул обгрызанной и давно некрашеной палочкой и «Мерс» послушно остановился. Опускается затонированное стекло и оттуда высовывается рука с зажатой сто долларовой бумажкой: – На, командир…

Мент хватает сто долларовую бумажку, прячет её в карман, отдаёт воинское приветствие и гаркает: – Спасибо! Счастливого Пути!

«Мерс» уезжает. На следующий день, мент начистил сапоги и вышел на перекрёсток. Ровно в двенадцать часов из-за поворота выезжает вчерашний «Мерс». Мент даже палочкой не махнул, а «Мерс» останавливается, опускается стекло и оттуда рука со сто долларовой бумажкой. И так каждый день. ГАИшник через некоторое время, купил новый дом, купил бабе норковую шубу. Дочку-дуру устроил на платное в университет, мотоцикл заменил на «Жигу», завёл классную любовницу в райцентре, сам поправился, округлился – приобрёл солидность. А тут бац – в одно не совсем прекрасное утро «Мерс» не появился. И на следующий день тоже. ГАИшник каждый день выходит на перекрёсток, а «Мерса» всё нету и нету. И денег нету. Дочка долбит его каждый день с областного центра – Папа, давай деньгу – мне надо платить за то, за сё…, Любовница, как клоп тоже сосёт деньгу, кредиты надо возвращать, пришлось «Жигу» срочно и по дешёвки сбагривать. Мент похудел, в глазах голодный лихорадочный блеск, но на точку ходит как на службу исправно. И вот, в один прекрасный день из-за поворота выезжает знакомый «Мерс». Подъезжает, стёклышко затонированное опускается, а оттуда рука со сто долларовой бумажкой и голос: – Командир, на… возьми и извини меня. Я тут с семьёй на месяц на Канары смотался и классно оттянулся там…