– Все, у меня кончились идеи, - прекратив ходить и плюхнувшись на стул, устало проговорил Даниэль.
– Хорош ржать и предложи что-нибудь. Анри! Хватит, прошу!

– Ладно, - с трудом уняв смех, ответил Леардо.
– Честно... я не знаю... могу только предложить спросить, как ее зовут.

– А это идея!
– Вскинулся Даниэль.

... Однако спустя несколько минут рухнул обратно на стул. Посмотрел на всхлипывающего от смеха Анри и мрачно произнес, - ты это специально сказал, что бы еще раз надо мной посмеяться.

– Все, все... хи-хи... я не специально, - в примирительном жесте, поднял руки Леардо, отчаянно стараясь не улыбаться, - ну не получается узнать у нее имя, так придумай и дай пока свое. Все равно нам же надо как то ее называть. Эй... ты чего?!

Анри с удивлением посмотрел на замершего, на стуле Даниэля, который судя по всему, что-то судорожно обдумывал. Потом, придя к какому-то согласию, тот встал перед девочкой. Леардо внезапно стало не до смеха, так как внезапно понял, какое имя может произнести сейчас Люцифиано. Он уже собрался остановить его, но не успел.

– ... ЭЛ-ЛИ, - с небольшой задержкой, и коротко перед этим взглянув на Анри, четко произнес Даниэль, показывая на девочку рукой и глядя ей прямо в глаза.

И так еще несколько раз. После чего устало и выжидательно посмотрел на нее. А та, неожиданно встала со стула и посмотрела на него каким-то странным взглядом. После чего, как-то коротко и резко кивнув, совершила странный поклон, села обратно и... опять превратилась в милого, рассеяно улыбающегося ребенка.

Анри потрясенно застыл. Как у него это получилось? Одно хорошо, Люцифиано все-таки не решился произнести то самое имя. Хотя, судя по задержке, ОЧЕНЬ хотел.

Тем временем, как-то внезапно погрустневший, Даниэль обернулся к Анри и сказал, - что-то я устал сильно... надо отдохнуть. Дево... то есть... Эли, думаю, тоже это нужно. Давай продолжим чуть позже. Как раз, когда подойдет время обеда. Заодно проверим навыки приема пищи.

Эли, хм... девочка Эли

Я устало откинулся на кровать, перебирая события прошедшего дня. Моего первого дня в ЭТОМ мире. С учетом того, что я о себе ничего не помню, буду считать его вообще ПЕРВЫМ. Ну что можно сказать. Я в шоке. Нет, не так. В ШОКЕ! Если это игра, то стартовые условия для меня придумал явно лоликонщик-фетишист и просто полный извращенец. Да... я все-таки вспомнил несколько слов подходящих моему нынешнему состоянию. Правда, сильно не помогло...

Кстати, как хорошо! Я наконец-то хоть могу себя как-то называть. ЭЛИ...
– да уж... оригинальное имя (картинка: маленькая девочка, болтая ногами, сидит в дверях летящего по небу фургончика с дымящейся трубой). Брр... ну и образы всплывают в голове. Своих спасителей, я тоже узнал, как зовут. Причем сегодня, первоначально бессмысленное "бу-бу-бу" превратилось, пускай в непонятную, но довольно четко ощущаемую речь. Более того, возникло ощущение, что услышанные слова, для меня не являются чем-то необычным. Даниэль Люцифиано и Анри Леардо. Первый - высокий и худой старик, тот, кто меня спасал и лечил. И второй - толстый и улыбчивый, его помощник или друг, так до конца и не понял.

Если с именами и даже названиями некоторых предметов проблем не возникло, то вот с произнесением этого вслух... Я же сразу понял, что хотел от меня... Даниэль, но не смог ничего сказать... вернее не успел. Какой-то непонятный спазм охватил мое горло и только сильным усилием воли я смог подавить внезапный порыв... спрятаться под кроватью! А когда я поборол непонятную реакцию тела, то неожиданно подумал... а вдруг заговорю... мужским голосом? Нелепо, маловероятно, но мало ли... Стариков то, кондрашка не хватит? Поэтому дальше старательно делал вид, что не понимаю, чего от меня хотят. Несколько раз даже пришлось сдерживать улыбку, насколько смешно выглядели эти попытки. Тот, толстый вообще неприкрыто ржал над худым, который пытался меня разговорить. Удивило еще, что я, почему-то почти сразу понимал, что пытается мне сказать Даниэль и чего он от меня хочет, а вот с Анри было сложнее. Откровенно сказать от их попыток я устал и даже обрадовался, когда старики, успокоившись и поняв, что я не заговорю, ушли куда-то. Я сразу завалился в кровать с четким намерением поспать.

Однако не успел задремать, как в животе возник какой-то дискомфорт. Я ни как не мог понять. Вроде и не боль, но что это за ощущения, непонятно. И эти плавающие в воздухе возле кровати картинки, которых остались только две, ни как на это не реагировали. А они ведь явно оставлены следить за моим состоянием. Так и ходил из угла в угол комнаты, таская вслед за собой провода, которые мне запретили снимать и не понимал что происходит, пока в дверь не вошла какая-то женщина. Она держала перед собой поднос с какими-то предметами, от которых шел странно знакомый запах. Этот запах возвел дискомфорт в моем животе на новый уровень, даже раздалось какое-то урчанье. И я внезапно понял. Так пахнет... ЕДА! Я ГОЛОДЕН и хочу ЕСТЬ! Нет... я хочу ЖРАТЬ!!

Как я не вырвал у нее поднос из рук... Наверно, только краем глаза, увиденный силуэт старика сзади женщины, который называл себя Даниэлем, сдержал мой порыв. Потом собрав всю силу воли, я заставил сесть себя на кровать и терпеливо ждать, пока женщина не разложив все принесенное на столике, не спеша удалиться, при этом отчаянно кося глазами в мою сторону. Мне ее любопытство было не интересно. Я ждал. И когда Даниэль приглашающим жестом указал на тарелки, не торопливо... Я СКАЗАЛА НЕ ТОРОПЛИВО... подошел и сел на низенькую табуретку, с любопытством осмотрев принесенную еду. И дальше было даже как-то стыдно вспоминать.