* * *

Ари не спала. Всю ночь она билась с отчаянием, пыталась придумать, как ей бороться за будущее. С наступлением утра она устала, старалась не сдаваться.

Когда Асмодеус пришел к ее комнате и потребовал ее общество на день, она ушла с ним по своей воле, надеясь найти джинна, сидевшего с ней на песке во снах, показавшего ей, что где — то в нем было добро, свет и мудрость.

Они прошли по землям дворца, теплый воздух горы Каф трепал волосы Ари. Она видела ухмылки торговцев и клиентов, знала, что слухи уже разнеслись за пределы замка.

— Они знают, — сухо сказала она.

Он шагал рядом с ней, убрав руки за спину, чуть приподняв мрачную голову к небу.

— Да, они знают.

— Так ты ее не вернешь.

— Нет. Но это уничтожит тебя и при этом отвлечет меня, — он с мрачным пылом посмотрел на нее. — Я хочу тебя в своей постели уже долго. Мы оба знаем это.

Ари побелела от мысли.

— Как ты можешь хотеть меня, если ты ненавидишь?

Асмодеус рассмеялся жутко и с горечью.

— Ты еще не поняла, Ари? — Он провел ее к краю двора, где они могли говорить наедине возле самой высокой вершины горы Каф. Изумрудные кусочки в горе мерцали и искрились на солнце, бросая в стороны зеленые лучи света. Асмодеус прислонился к стене, Ари ощутила, как холод бежит по венам от зловещего выражения его лица. — Я убил сестру, свою половину, из — за тебя, — он снова посмотрел на Ари. — И я не ненавижу тебя. Потому, — он склонился к ней, любуясь ее лицом, — я и делаю это.

— Из — за вины, — она зло оскалилась. — Ты делаешь это, ощущая свою вину?

— Если я не могу тебя ненавидеть, мне нужно как — то отомстить, — гадко улыбнулся Асмодеус. — Я хочу тебя в своей постели, хочу забрать тебя из жизни Джея Битара. Без него твое сердце разобьется, Но, Ари, — выдохнул он, голос стал томным, — слаще будет твоя вина, ведь тебе понравится быть в моей постели.

Гнев терзал ее, она агрессивно придвинула к нему лицо, забыв, что он может сокрушить ее в любой миг.

— Я никогда не буду наслаждаться твоими ласками.

Асмодеус радостно рассмеялся.

— Тело женщины может предать ее. Твое точно предаст.

Слезы мерцали в глазах Ари.

— Я ненавижу тебя.

Вдруг она оказалась в его хватке, его ладонь до боли впилась в ее шею сзади, он притянул ее к себе. Она отстранялась, пока его губы приближались к ее. Он отодвинулся и злобно посмотрел в ее глаза.

— Хорошо, — тихо прошептал он.

25

Бунтующая марионетка

Просторный зеркальный зал Ари всегда считала бальным из — за размера, а это оказалась приемная Азазила. Бальный зал был немного меньше, и стиль, что удивительно, был теплее, чем во всем замке. Мраморный пол украшала серебряная пыль, стены были масляного цвета, в нишах и картинах. Картины были разных стилей — импрессионизм, постимпрессионизм, сюрреализм… Стили не сочетались, но тема была схожей: на картинах был мир джиннов.

Тяжелые шторы украшали окна и арки. Три большие хрустальные люстры висели с потолка. Банкетные столы обрамляли комнату. Невидимый оркестр играл классическую музыку с нотками восточных мелодий. Сотни джиннов, связанных с королями, и важные землевладельцы бродили по комнате, гудела энергия, смешанная с волнением, ведь спустя века Асмодеус выбрал невесту, что возглавит его гарем.

Азазил сидел на троне на небольшом возвышении в северном конце комнаты. На нем были черные шелковые штаны, он был без обуви, с голым торсом, чуть прикрытым черным плащом. В плаще были отверстия для рук, так что часть торса была прикрыта, но голые руки украшали загадочные черные татуировки — завитки, которые Ари не понимала. На запястьях были золотые браслеты, в центре каждого — большой изумруд. Длинная белая коса, украшенная золотыми цепочками, ниспадала на его спину, на ушах покачивались золотые серьги с изумрудами.

Его лейтенант Асмодеус, гадкий суженый Ари тоже был босым, в черных кожаных штанах и с открытым мощным торсом. Его длинные черные волосы ниспадали на спину шелком, на его шее был декоративный обруч, застегнутый сзади, лежащий кругом на ключицах и груди. Украшенный рубинами и изумрудами, обруч сочетался с его наручами. На его бицепсах были простые золотые браслеты.

Они впечатляли своими нарядами. Как, к сожалению, и Ари. Шайтанки пришли в ее комнату за часы до «праздника» и нарядили Ари по просьбе Асмодеуса. Она была в изумрудном платье, открывавшем ее больше, чем ей нравилось. Оно было из легкого шелка, длинная юбка была разделена на четыре части, и пока Ари шла, было видно ее голые ноги. Она тоже была босой, но золотой браслет поднимался спиралью от ее правой лодыжки. Схожими были спиральные браслеты на запястьях и серьги. Ее волосы были распущены, потому что подлому Асмодеусу так нравилось.

Ари хмуро разглядывала бальный зал, и ненависть сменилась болью и тоской только при виде Джея. Он стоял в правом углу с Красным королем, что сторожил Джея, не сводившего с нее взгляда. Красный сжимал плечо парня, чтобы он не пошел к Ари.

— Во мне воюют сочувствие и веселье, Асмодеус, — вдруг сказал Азазил. Ари взглянула на султана, он смотрел на Джея. — Может, нам стоит ускориться, пока сочувствие не одолело меня.

Асмодеус помрачнел.

— Мой господин не передумает.

— Прозвучало как требование, — Азазил ухмыльнулся лейтенанту. — Ты осмелел Асмодеус.