ШЕРСТЕЧЕСАЛЬЩИЦЫ

Краткое содержание мифа, лежащего в основе пьесы:

«Когда Дионис проходил через беотийский Орхомен, то Миниады, дочери орхоменского царя, не пожелали принять участие в его оргиях, остались за домашней работой в своем тереме и за это были им наказаны: сошли с ума и потом превратились в летучих мышей. Хор драмы — по-видимому, их подруги или служительницы».

М. Л. Гаспаров. «Фрагменты несохранившихся трагедий Эсхила».

Есть вариант мифа, в котором у Миния одна дочь.

ПРОЛОГ

Раб, Тиресий.

Раб

Страна спокойна: мирным, тихим омутом

здесь время разлилось, война далекая

не тронула, не потянулись юноши

за бранною добычей смерть выискивать.

Какая им корысть от здешних вольностей

к Аиду засылать посольство скорбное,

пиры оставить, вина, яства тонкие,

шакальей сытью стать, поживой ворона?

В пыли висят, в тени доспехи воинства,

флаг боевой не веет над равнинами.

Тиресий

Вы – сколько ни металась смерть по Греции,

войной воюя, – были в отдалении:

на Фивы не ходили семивратные,

на Трою струги черные не ладили.

Раб

Спокойный край наш, мирный край, родимый край.

Тиресий

Так не должно быть: нет нигде надежного

нам места на земле – болото топкое,

коварная трясина, строй дома на ней

высокие, красивые – повалятся,

накидывай ветвями гать – размоется.

Стояла Троя пышная, высокая –

и где она теперь? Песком засыпана:

на кораблях приплыло разорение.

Стояли прочно Фивы семивратные –

себя попрали: бой братоубийственный

судьбу решил, открыл ворота бедствию.

Короткой передышки меж несчастьями

на жизнь не растянуть, хотя не длинная

сучится нить слепой и нищей пряхою.

Раб

На наш век хватит – доживем, как начали,

сойдем под землю, долгими пресытившись

годами. Я так верю. Боги помочь мне.

Тиресий

Вас пол-Аида тех, кто долю прокляли,

надеявшись легко дожить до старости.

Смотреть спокойно, если тьма грядущая,

сменяется другою тьмой, – вот наша жизнь.

Раб

Стоит алтарь святой над вечной правдою,

мы молимся, а значит, боги слушают,

дым наших жертв угоден богу высшему –

не тронет, охранит, оставит жИвыми.

Мы толковали знаки, мы приметами

пренебрегать не смели – точно сходятся,

покой сулят, сулят благополучие.

Как сомневаться, если непреложное

нам знание дано и было б трусостью

постыдной, богохульной не довериться

и знамений ждать новых, переспрашивать.

Тиресий

Ни свет, ни тьма не развлекают зрение,

читающее знаки, судьбы, жребии,

читающее войн грядущих повести.

Теряются проклятья в поколениях,

идут дела неправые и правые,

девятый срок людской дано Тиресию

концы-начала связывать, толковнику

сопоставлять невнятных знаков истины –

а все не знаю сотой доли, тысячной,

стотысячной свершиться обреченного.

В виденьях ненадежных, пробегающих,

бывает, что-то есть, но чаще попусту

гадаю, жду – не всё в руках у Локсия:

сама собою смертных и бессмертных жизнь

течет, переливается, меняется.

Как на земле ничьей колосья сорные,

под ветром гнемся, под дождем купаемся,

никто нам не поможет к сроку вырасти

серпу на радость острому, каленому.

Раб

Мне странно слушать: "От богов нет помощи,

наедине с неведомым оставлены,

мы бьемся, мы страдаем, мы, бессонные,

не видим вещих снов, и нет нам помощи!"

Но я-то знаю, вижу очевидное

и ложь твою в ничто я ставлю глупую;

молю, чтоб не услышали бессмертные

пронзительный твой голос, за себя боюсь.