— Вот как только куплю, так сразу и подстригусь — нахмурился Бехтерев и провел рукой по своим длинным волосам до плеч.

— Но… — и тут наш спор прерывает стук в дверь. На пороге моей каюты вахтенный матрос, который сообщает, что меня и капитана около трапа ждут двое полицейских. Отпускаю вахтенного и прошу передать, что через пять минут спущусь, а он пусть предупредит капитана и тоже попросит выйти.

— Ладно, профессор, вот вам тысяча — вздыхаю и лезу в свой сейф за деньгами и передаю ему две пачки немецких марок — но постарайтесь быть скромнее в ваших запросах и полный отчёт о ваших покупках. И не забудьте взять охрану.

Когда мы, через пять минут встретились около трапа с капитаном и начали спускаться по трапу, то я рассмотрел на берегу стоявший слегка потерявший лоск желто-красненький автомобильчик, как я потом узнал французской марки DeDion Bouton Type DH 1912 года выпуска. Рядом с ним два "киношных" экземпляра, которых будут любить так обыгрывать режиссёры. Один высокий и худой, второй маленький и плотный, можно сказать толстый.

— Здравствуйте. Вы владелец судна "Огни Смирны", а вы капитан? — безошибочно обратился к нам толстый, слегка приподняв шляпу-котелок. Оба были в гражданских костюмах. Ну, спутать нас действительно трудно, так как Одовский прикупил в городе шикарную капитанскую фуражку и сейчас щеголял в ней. Её явно шили для какого-то немецкого адмирала или другого большого морского начальника, а досталось нашему капитану.

— Добрый вечер. Да я. Чем обязан? — так же приподнимаю свою шляпу.

— Я следователь полиции Майер и нам надо проехать в комиссариат по адресу Polizeikommissariat 15 — продолжил толстый.

— А в чём собственно проблема? — вмешался Одовский.

— Нашли двух членов вашего экипажа… к сожалению мёртвых — подключился к разговору высокий.

Фу. Я внутренне перевёл дух. Если честно, то я несколько переживал за наш военный груз. Всё-таки возить и торговать оружием, я как-то ещё не привык. Но, теперь главное кого нашли. Не хотелось бы потерять кого-то из специалистов.

— А где их нашли? — капитан. Это же его непосредственные подчинённые, ему и "головная" боль. Я скашиваю взгляд на капитана, киваю, призывая продолжать разговор.

— На улице Репербан. Нас вызвал прохожий, который нашёл их в углу.

Улица Репербан центр богемной жизни Гамбурга в портовом районе Санкт-Паули. Свою "фривольную" славу улица получила за городские кварталы в районе порта, считается местом разгула пороков и блуда.

— Но тогда не будет терять время. Надеюсь, такси вы нам потом найдёте? — вступаю в разговор я.

Загружаемся в автомобильчик и объезжая многие улицы едем в участок. Сейчас в Гамбурге и не только, это проблема многих старых городов, на автомобили не везде и проедешь. Много старых кривых улочек со ступеньками, на которых можно проехать только верхом на лошади или идти пешком. Старые улицы у меня вызывали умиление, в отличие от аборигенов. В двадцать первом веке такого практически и не увидишь. Всю эту "красоту" скоро разрушат. Сначала варварские бомбардировки английских и американских самолётов, а потом законы урбанизации.

Через полчаса блуждания по улицам подъехали к четырехэтажному узкому зданию. Довольно оригинальному, но красивому, построенному в готическом стиле. Фасад дома из красного кирпича довольно узкий, в два окна с эркером между ними. Одна боковая сторона вплотную примыкает к St. Pauli Theater. Архитектор внёс разнообразие в кирпичную кладку Davidwache, украсив её керамическим орнаментом и прочими пластическими элементами. Новое здание комиссариата передали полиции 10 декабря 1914 года. В это время в Европе уже во всю бушевала Первая мировая война.

Дежурный полицейский открыл правые ворота в торце здания. Вообще-то их было двое, рядом друг с другом, в смысле ворот в торце здания. Мы заехали внутрь. Вышли из машины, и перешли по коридору в другое помещение. Тут у них было что-то вроде временного морга, как я понял. Нас встретил самый настоящий врач в серовато-белом колпаке и старом льняном халате старого образца. Одевался халат при помощи помощника и завязывался сзади на завязки по всей длине.

— Вот смотрите — после того как мы поздоровались, врач отодвинул ширму показал на два трупа, лежащих на каменных скамейках.

Ух. Я опять перевёл дух. В погибших я узнал кочегара и развесёлого матроса-фламандца. Его поведение на корабле постоянно привлекало повышенное внимание к нему. Его шутки и всякая другая деятельность, частенько находились на грани дозволенного и приличия. Я особо на это не обращал внимания, так как это вносило разнообразие в жизнь экипажа и касалось рядового состава. С ним в основном ругался боцман и обиженные нижние чины. Но вот эта его "жажда приключений" на этот раз и подвела его в "весёлых" кварталах Гамбурга. И кому же на этот раз смертельно не понравились его шутки? Хоть и потеря, но ничего такого существенного для меня и парохода нет.