2. Что касается правды. Если бы мы были точно уверены в том, что нас не высмеют, не отвергнут, не оскорбят и не унизят, мы бы говорили правду намного чаще. Мы бы говорили то, что хотим сказать. Другие люди гораздо лучше бы понимали, что мы чувствуем и в чем нуждаемся на самом деле.

Но и здесь есть оборотная сторона.

Помню, как сидела в Дюссельдорфе в чайной вместе со своей знакомой. Стоит ли говорить, что у нее удивительная история – с побегами, военными, неоднозначными диагнозами. В футболках и джинсах, после летнего дождя – в нас ничто не выдавало серьезности беседы. Я поделилась с ней своими проблемами. Она нахмурила четкие брови и спросила:

– Прости, но я не совсем понимаю, в чем сложность?

– Мне кажется, люди не совсем правильно меня понимают.

Она усмехнулась.

– А зачем тебе нужно, чтобы люди тебя понимали? Это невозможно. Люди все равно воспринимают все через свой опыт, а не твой.

Я оторопела от парадоксальной простоты этой мысли. Почему мне никогда прежде не приходило это в голову? Я столько лет пыталась понять других и донести чужие истории, а это, оказывается, просто невозможно. В силу разности опыта и восприятия реальности.

Моя задача, как автора, как исследователя, как женщины, – показать вариативность мира. Напомнить, что дверей – миллионы.

И все они находятся внутри нас.

Кролик продолжал с интересом смотреть на меня.

– Ну, наконец-то, женщина! Уже почти стемнело.

– Только семь вечера, август. Не преувеличивай.

– Я не преувеличиваю, я говорю немного наперед. Обними меня быстро, я соскучилась, – Равшана активно жестикулировала и говорила очень громко. На нас тут же обернулись люди за соседними столиками. Я крепко обхватила ее руками, прижала к себе и несколько раз поцеловала в щеку. – Я тебе рислинг заказала. Садись.

На ней были синее летнее платье и босоножки. Берег Майна был спокойным. Наш столик располагался в самом центре террасы на втором этаже. Я тоже была в синем.

– Я не совсем поняла, чем могу тебе помочь, но очень хочу. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать. Правда, мне не совсем понятно, почему именно я? – затараторила Равшана.

Я рассмеялась. Мне редко удается услышать ее голос, такой открытый и эмоциональный. Я поняла, что скучала по нему. Многие мои знакомые считают, что Равшаны слишком много. Она активна, у нее есть свое мнение насчет всего, она может рассмеяться даже тогда, когда уже почти уснула. Мне она всегда нравилась. Равшана будто возвращала меня домой. Она была смуглой, темноволосой, с высокими скулами, острым подбородком и тонкими кистями. В восемнадцать лет она уехала из родного Ташкента на учебу в Санкт-Петербург. В двадцать семь переехала в Германию, где живет почти десять лет. Она легко перемещалась по городам и знакомилась с новыми людьми. Я, как в зеркале, видела в ней саму себя.

По Майну медленно проплывало судно с надписью «Sonntag». [2] Мы сидели в моем любимом кафе.

– Я попросила именно тебя, потому что сегодня, например, ты тоже в синем.

– Я думала, у нас будет серьезный разговор. Все-таки для книги.

– Неужели ты не замечаешь, насколько мы с тобой похожи?

Равшана широко улыбнулась и провела ладонью по низкому деревянному столику. В скольких городах нам пришлось побывать, со сколькими людьми разных национальностей пообщаться, чтобы встретиться здесь? Что вообще приводит людей друг к другу? Как находятся «свои» люди? Как находишь себя?

После десятилетнего путешествия по «кроличьей норе» и двух книг я наконец-то знала ответ на этот вопрос. Равшана была моим ответом.

– Похожи? Да мы одно целое. Интересно только: это я стала тобой или ты – мной? – она подмигнула мне.

– А может, мы и раньше были друг другом?

– Исключено. Тогда бы мы встретились намного раньше. Люди бесконечно меняются в течение жизни. Чтобы однажды в одной из точек мира пересечься со своей копией. Это как знак, что до этого ты все делал правильно.

– Ты тоже веришь, что подобное притягивает подобное?

– Я не знаю, как это назвать, но мы же с тобой встретились.

– Равшана, у меня есть версия, – я окинула взглядом террасу. Нас окружали люди, говорящие на разных языках – в основном на немецком и английском, но иногда слышались слова на итальянском, турецком и корейском. Эта удивительная атмосфера – то, за что я так любила Франкфурт. – А что, если ты встречаешься с подобным себе человеком в тот момент, когда находишь себя?

Совсем рядом пролетела чайка. Я вспомнила женщин, с которыми беседовала для того, чтобы написать эту книгу. Я вспомнила всех женщин, общение с которыми привело меня в то место, где я оказалась прямо сейчас. Теперь я бы написала эту книгу совсем иначе. Задавала бы совсем другие вопросы. Писала бы не так художественно, не так категорично, а ближе к жизни. Теперь…

Но если бы я не прошла этот путь, я бы не оказалась сейчас здесь.

* в этой книге вы не найдете ни призывов, ни пропаганды, ни каких-либо советов. Это всего лишь несколько личных историй и повод к размышлению. Все имена изменены.