Шрифт:
Когда жрец Веемеля, постукивая тростью, покинул дом, трое мужчин сноровисто, явно обладая необходимым опытом, обмыли тело женщины, завернули его в холстину и понесли к выходу. Переговариваясь на ходу.
— Пепе, а он правда колдун? — спросил невысокий мужчина, держа массивный сверток за ноги. Их старший с деланным равнодушием пожал плечами.
— А тебе вот не похер? Он делает то, что нам нужно.
— Ну не знаю… протянул другой подручный, который держал тело за плечи. — Когда он деваху кромсал, меня такой жутью накрыло, хоть под кровать, как в детстве, залазь! И таким, знаешь, холодом дыхнуло, словно бы Преисподние отверзлись!
— Напридумываете себе, балбесы! — беззлобно ругнулся Пепе, храбрясь. — Говорю же — плевать! Сумасшедший он или вправду колдун — конец ему один! Что делать-то не забыли с перепугу?
— Да что ты, старшой! — даже чуть обиделись носильщики. — Все ж обговорили! Тушку сбросим поближе к храму Скрижалей…
— Ну и молодцы. Я дорогу проверю, но и вы уши держите открытыми. Поехали!
И накинув на плечи плащ, вскочил в седло гнедого жеребца, стоявшего у коновязи. Убедился, что помощники погрузили сверток в карету, и тронул скакуна. Дел ещепредстояло много!
Коричневая папка
15 ноября 783 года от п.п.
Все же должен заметить, что сообщения о прибытии нижеупомянутой особы в Сольфик Хун ни от одного из официумов ранее не поступало . Каким — то образом ей удалось пробраться в город незаметно . И Единому ведомо , когда это произошло .
Шеф! Один из агентов заметил в городе даму в мужской одежде. Эта необычность его привлекла, что и помогло ему внимательнее разглядеть оную. Вот как мой человек описал ее: ниже среднего для дамы роста, весьма хрупкого телосложения, узкое лицо, тонкий нос, серые глаза и черные волосы. Она была одета в приталенный камзол темно-синего цвета, того же цвета бриджи и дорожные сапоги. Даму сопровождали двое мужчин, по внешнему виду которых агент понял, что они являются телохранителями женщины. Все трое куда-то очень быстро шли.
Памятуя о том, что каждую странность и необычность, встреченную в городе, требуется доносить до меня, мой агент так и поступил. И попытался проследить за дамой. Но, учитывая, что встретил он ее в районе университета, да еще и в середине дня, а также тот факт, что ее сопровождающие довольно бдительно следили за окружением, сделать этого не удалось.
По приметам дама весьма походит на помощницу Оутембрийской ведьмы, шеф. Та девица, виконтесса де Сильва, помните? Ее не было видно и слышно с самого развала империи.
Глава 8
В которой обнаруживается еще одна жертва Лунного волка, над телом которой уже стоит до крайности недовольное начальство. Еще тут имеются неожиданные заявления и появляется надежда.
Начинать утро не с завтрака, а со спешного прибытия на место, где обнаружили очередную жертву Лунного Волка стало уже какой-то недоброй традицией. В этот раз добираться пришлось не очень далеко — к храму Огненных скрижалей. Эта уродливая громадина нависала над площадью Пророков — центральной площадью города, и в утренние часы почти полностью закрывала ее своей тенью. От дома Ипия до храма было не более десяти минут спокойного прогулочного шага. Разбуженный посыльным и, услышав от него новости, он покрыл расстояние за пять, окончательно застегнув все крючки и завязав все шнурки зимнего плаща уже на подходе к площади.
— Закроем с Роберто это дело и все! — бурчал Торуго. Он шел широкими шагами, в раздражении на раннюю побудку игнорируя скользкие от снега булыжники мостовой. — К демоновой матери! Сколько можно? Куплю лавку на Ремесленных рядах и буду торговать! Все! Не мальчик уже!
Против храмов Папочка (человек не набожный, если не сказать обратного), ничего не имел, даже почитал их достойным украшением города. Особенно в солнечный день, когда ты прогуливаешься и разглядываешь издали кажущиеся невесомыми каменные кружева. Но это его отношение не распространялось на храм Огненных скрижалей — воплощенный ночной кошмар прежнего правителя Фрейвелинга — герцога Максимуса.
По легенде, герцогу во сне явились три каменных плиты, на которых огнем горели письмена, языка ему неведомого, но отчего-то — понятного. Что там было написано, правитель Фрейвелинга так никому не сказал (а версий в народе ходило более двух десятков), но после пробуждения приказал заложить напротив замка храм. И вывел герцогство из Войны провинций.
Массивные стены строения, давящие даже издали, и узкие окна-бойницы в нижней его половине, совершенно не сочетались со стрельчатыми арками и витражными окнами в верхней части здания. Складывалось впечатление, что работали над храмом два разных архитектора, причем первого, скорее всего, казнили по приказу Максимуса Фрейвелинга, а второй зодчий при казни присутствовал.
А уж стремящиеся в небо тяжелые шпили храма постоянно рождали в душе инквизитора страх того, что однажды они рухнут на мостовую и похоронят под собой огромное количество толпящегося тут ежедневно народа. Страх совершенно иррациональный, но проявляющийся с неотвратимой неизбежностью каждый раз при взгляде на этот архитектурный шедевр.
— Спаси Единый! — пробормотал Ипий себе под нос. И перекрестил плечи. Привычно, как делал всегда, подходя к храму, втянул голову в плечи, и ускорил шаг.