— Алёна!.. — хрипло выдавил он, а я расплакалась. Наконец, прорезалось мое бесконечное бессилие и осознание неминуемого конца. Ратмир смотрел на нас пристально, странно, глубоко. Масса эмоций смешались на его лице — ярость, безграничная боль и сожаление, тоска и любовь. Его лоб испещрили дорожки морщин ровно так же, как веревки, безжалостно перетянувшие тело. Он напряженно думал, его мозг лихорадочно искал решение.

— Отпусти её! — выкрикнул он. — Зачем она? Лес мой. Мой! Мы оба знаем, кто она. Это я её втянул во все. Дай ей свободу!

— Свободу?! — губы Мартимуса странно исказились. — Её душа прогнила дотла! Я лишь хочу сделать её светлее, помочь…

— Убив, ты не сможешь помочь! Цикл не завершен! Она не выполнила свое предназначение!

— А мы его поможем завершить, — с самым невинным видом пояснил злодей. — С божьей помощью, так сказать. Ваше предназначение… — он приблизил свое лицо к моему и я вдруг увидела, насколько его благородное лицо может быть безобразным в порыве безумия. — Ваше предназначение — мыть сковородки в преисподней, пока бог не сжалится над вами… И быть примером для тех, кто решит нарушить заповеди!

— Бог покарает тебя, Мартимус… — буквально прошипел Ратмир, а Мартимус лишь хихикнул с явным удовольствием.

— Я не дам вам попрощаться, — резко сказал он. — Попрощаетесь, наблюдая друг друга в очистительном огне! — заливисто расхохотался. — Все мы знаем, как вы любите прощаться! Правда, Лена? — он подмигнул мне левым глазом и его смех стал еще сильнее. Насмеявшись вдоволь, безумец моментально приобрел серьезный вид. — И не думайте, что ваши танцы с бубнами у костра вам что-то показали. Это все дурман трава, огнеус… Она вас вывела на чистую воду…

— Нет! — только и выкрикнула я. — Как тебе удалось выжить?

— Как? — два ледяных глаза заглянули в мою душу, сковыривая, сдирая кожу и обнажая все мои страхи. — С божьей помощью, конечно! — усмехнулся. — Бог любит тех, кто ему служит. Как видишь, я даже не сильно пострадал. Быть может, ты хочешь узнать, как мне удалось пройти в лес? В ваш родной лес беспрепятственно? — его глаза зажглись нехорошим блеском самодовольства.

— Да. Я хочу узнать, — прошептала я.

— Так все же благодаря тебе, моя милая! — пропел он, а мое сердце екнуло. — Ты же сама принесла мне росток светлого дерева… Ну, точнее, он был у тебя. Так вот все просто, никакой тайны! Мне пришлось даже сымитировать ваш лесной ритуал, — Мартимус поморщился. — Но все на службу богу! Я соединил сок ветки и свою кровь. И вуаля! Лес пропустил меня! Никаких тайн, чего бы вы себе не напридумывали. Простые черные ритуалы. Механика и никакой души. Лес впустит любого, кто даст ему свою кровь. Вы не знали? — снова расхохотался.

Я стояла, пришибленная, с ощущение разразившейся внутри черной, мрачной катастрофы. На Ратмира не смотрела. Не смогу выдержать его взгляд, полный осуждения. Он прав, он абсолютно прав. Все повторяется, а я — полная никчемность, всегда все порчу. И зачем я только сломала и взяла с собой эту ветку? Что хотела доказать? Я так и не отдала её профессору, зато она попала в руки Мартимусу… И вот результат — бездна. Это все я… Я во всем виновата. Уже не в первый раз. Я даже зажмурилась, не в силах наблюдать эту вселенскую несправедливость…

— Довольно разговоров, — резко сказал Мартимус. — Нам предстоят великие дела! — произнес он нараспев, явно наслаждаясь хорошим настроением. — Отведите её за дома, привяжите покрепче. Не могу смотреть на жалостливые взгляды, которые эти двое бросают друг на друга, ха-ха. А мне еще надо прочитать молитвы над костром. Да разведите еще с десяток, у нас сегодня большая зачистка… Сколько оборотней вы насчитали?

Я почувствовала, как ноги мои подкосились, а сознание имеет горячее желание покинуть мою грешную голову. Я ясно ощутила, что не хочу жить. Лучше бы я вообще не рождалась. Зачем, почему все это? Я слышала бессильные ругательства Ратмира, пока меня волокли куда-то вдаль и споро привязывали за домами волтов к шершавому кривому дереву. Стянув мне руки тугой веревкой, инквизиторы поспешно удалились связывать и пересчитывать павших волтов.

Мой мозг же неожиданно включился, лихорадочно соображая, пытаясь сопоставить детали происходящего. Он упорно отказывался верить, что на этом все… совсем все… Должны же быть какие-то зацепки! Не просто так судьба раз за разом сводит нас! Играет нашими жизнями, пожирая и выплевывая их вновь… Нет! Так не должно быть! Лес не может, не имеет права погибнуть!

Рядом что-то тихо мяукнуло.

— Ку-ку! — различила я очертания зверька. — Милый, ты не спишь? На тебя не действует дурман… Беги, Ку-ку, выбирайся скорей из леса! Пока тебя не поймали!

Но хитрый зверек и не думал уходить. Он ловко подпрыгнул на дерево, вцепившись зубами в мою веревку. Быстро стал работать зубами.

— Вряд ли получится… — покачала головой я. Однако кот не останавливался. Я попыталась ему помочь, напрягая, натягивая веревку.

Веревка не поддавалась. Я подтянула её руками и потёрла о дерево одну нить. Скрипнуло.

— Ку-ку! — скомандовала я и мягкий комочек впился зубами в эту верёвку ещё раз. Я лихорадочно соображала. Не шли из головы слова ведьмы о том, что я должна что-то оживить. Как я могу оживить, если меня сейчас саму благополучно поджарят на костре? Сердце забилось в смутном предчувствии, в голове пронеслись герои из истории, поведанной Ратмиром. Арх и его борьба с инквизиторами. Его сын Лиан, сумевший уберечь лес. Однажды инквизиторы уже пытались проникнуть в дебри, но он сумел отгородиться. Создать заслон… Что же сейчас? Должен быть какой-то способ, выход…