Хаджару всегда нравились такие места.

Может и он тоже, когда-нибудь, когда Яшмовый Император лишиться своей бороды, срубит себе такой же…

– Разувайтесь, да входите…

Отряд, как по команде, переоделся и оставил заснеженные сапоги и верхнюю одежду в горнице. Следом за Гвелкой они вошли на кухню.

– Кто такие?

Парень, высокий и статный, схватился за кочергу и направил на Хаджара. За его спиной стояла невысокая, миловидная девушка явно на последних сроках беременности.

– Боги с тобой, Шулен, - замахала рукой бабушка.
– на гостей руку поднимать - последнее дело.

– Гостей?
– удивился парнишка.

– Старый Мурик не хотел их к себе принимать. Чужие, говорит. А тут, вон, дед легкими страдает. Не пережил бы он ночь на морозе. Так что приютим их до утра, да с миром отпустим. Не видишь, что ли, что люди хорошие.

Шулен посмотрел на лицо Крыло Ворона и нахмурился. Видимо он был совсем иного мнения.

– Ладно, чего стоять, - тут же засуетилась бабушка.
– садитесь за стол. Сейчас горшки выну. Телика, ты тоже пойди сядь. Не напрягайся, деточка, а то сынок перекошенным уродится.

– Матушка!
– хором воскликнула молодая пара.

– Вот так и познакомились, - Шулен обнимал Телику. Так нежно и заботливо, так любя и бережно, что даже Рекка, глядя на них, за весь вечер не скзала ни одной колкости.

Да и как тут скажешь, когда приютили, супом наваристым накормили, рагу нажористое предложили, а теперь чай душистый и выпечку домашнюю на стол положили.

Атмосфера была домашней, какой-то родной.

Не без участия Хаджара, конечно.

Нет, никакой магии. Просто весь вечер он примерял на себя роль балагура. Шутки необидный, истории выдуманные и все прочее, что могло скрасить атмосферу.

Этому он тоже научился за время путешествия в теле уродца.

Так что сейчас, к вечеру, они уже знали, что Шулен - местный охотник и следопыт. Влюбился в Телику, которая помогала швеям. Подмастерье, если так можно выразиться.

Вот у них уже и сын, скоро, подоспеет.

– А как подоспеет, - подхватила Гвелка.
– так и свадебку справим. Думаю, по весенк- то и справим. Чтобы птицы, тепло и цветы. Какая свадьба без цветов… Да и сынку вашему уже месяцы будут… не так хлопотно, как поначалу.

– А имя уже придумали?
– вдруг спросила Рекка.

– Конечно придумали, - ответила ей Телика.
– назовем…

Слова девушки заглушил скрип насильно распахнутой двери. Внутрь тепла и уюта тут же ворвался холод, а следом зазвучали железные сапоги.

В избе, вместе с вьюгой, появились два легионера. Оба - Рыцари Духа.

– Здесь живет Шулен, сын Улена?

– Да что же, - поднялась Гвелка, но один из адептов, усилием воли, грубо усадил бабушку на место.

– Не трогайте матушку!
– подскочил, хватаясь за кочергу, Шулен.

— Значит ты Шулен, - догадался один из рыцарей.
– С нами пойдешь.

– Никуда я с вами не пойду. У меня жена на сносях!

– С нами пойдешь, - повторил Рыцарь и взмахом руки выдернул Шулена из-за стола и переместил ко входу.
– Дорогу покажешь…

– Шулен!
– закричала Телика.

Второй рыцарь обнажил меч и наставил острие на живот беременной.

– Или она умрет, - добавил тот, что удерживал волей Шулена.

– Дайте… - захрипел Шулен. Видимо воля Рыцаря держала его непосредственно за горло.
– хоть сына… дождаться… завтра… родится… и… я… покажу… дорогу.

– Если будешь брыкаться, то никакого сына у тебя не будет.

Рыцарь развернулся, чтобы, в прямом смысле, вынести Шулена за дверь, как путь ему преградил человек.

– Жить надоело, смертный?

– Поставь мальчишку на место.

– Что?

– Мальчишку на место поставь. Он сына дождется, потом к вам присоединится. Всего одну ночь подождите. Не видите, что ли, что он слово сдержит.

– Ты с ума сошел, смертное отродье. Да я тебя…

– Если не поставишь, к праотцам отправлю.

Рыцарь хлопнул ресницами, а потом в голос засмеялся. Вот только смех его в следующую секунду уже прервался в глубоком, кровавом хрипе.

– Ка…

Второй рыцарь тоже не успел договорить.

Пусть и легионеры, но куда им до бывшего аристократа.

Меч Тома был быстр. Гораздо быстрее, чем у этих двоих. Обливаясь кровью, рассеченные на части, они рухнули на пол. Том же, очистив клинок, посмотрел на лежащего на полу, шокированного Шулена.

– Жену береги, - ответил он и направился за дверь.