Шрифт:
Итак, согласно теории Пьера Бореля, «основные соли животных можно приготовить и сохранить таким образом, что искусный человек будет иметь в своём кабинете весь Ноев ковчег и сможет по собственному желанию возродить животное в прекрасной форме из праха оной твари; и, следуя подобному методу, с помощью эссенциальных солей человеческого праха, не прибегая к какой-либо преступной некромантии, философ способен воскресить облик какого угодно покойного предка из останков его тела».
Но однажды данная практика вышла за рамки внутреннего употребления в среде исследуемых нами родов, весьма вероятно вследствие разглашения, и получила определённое распространение, что привело к появлению некромантии в её самой известной и наиболее вульгарной разновидности; тогда-то она и пополнилась суетными практиками, связанными с защитой, заклинаниями и т. д. [155] от опасностей призвания существ из чуждого рода с иной кровью, поскольку у некроманта не было «права» вызывать или вопрошать их.
155
Моисей Шваб даёт следующее иудейское определение некроманту: Auba tamia, «заклинатель костей», некромант: Мишна, Шабат, XX, 3; Талмуд, Берахот, 59 (Moise Schwab, Vocabulaire de l'Ang'elologie, Paris, s.a. (1893, 1897), p. 157). Пехлевийская Вендидад говорит о насущной необходимости защищать дакмы (зороастрийские погребальные строения, где находились кости) от нежелательных посетителей: джаду, «колдунов» (Вендидад, VII, 58-59). Кроме того, можно упомянуть об эпизоде с Аэндорской «волшебницей», которая принудила тень Самуила предстать перед Саулом; не следует забывать, что некромантия была строго запрещена и даже каралась смертью (I Сам. 28; Лев. XX:27). Добавим к этому написанное относительно некромантии Агриппой: «Различаются два типа некромантии: называемая некиомантией, каковая вопрошает труп и не может преуспеть в своём деле без использования крови; другая именуется скиомантией, поскольку ей достаточно воззвать к тени» (Агриппа, Оккультная философия, кн. III, гл. XLII).
Отсылаем читателя к аргументации графа Вентуры, касающейся последствий обряда, совершённого человеком, чуждым роду и «незаконно присвоившим себе право на него», право, которое принадлежало исключительно легитимной семье.
Именно к данному моменту можно было бы отнести происхождение некой формы церемониальной магии. [156]
Распространение подобных практик за пределами изначальных родов составляет, по-видимому, часть проекта «контринициатических» форм, которые нацелены на обольщение человека, суля ему «обожествление» и обещая «сделать таким же могущественным, как и Бог»: доктринальная основа магии Ренессанса и античной неоплатонической магии была укоренена лишь в люциферианской гордыне «стать подобным Богу», дабы утверждать собственную власть над миром.
156
В таком случае не столь очевидно действие «блуждающих влияний», описанных Геноном, и их сгущение внутри или снаружи мага, который вверяет себя силам, наделённым своеобразным сознанием, чтобы сформировать для них временную индивидуальность (ср. Ren'e Gu'enon, L'Erreur Spirits, Paris, 1952, pp. 121-124). Ранее мы упоминали сказанное самим Геноном: согласно иудейской традиции, между «дыханием костей» и высшими принципами существует определённая связь, но ещё более тесные узы связывают ob и тело. Здесь же – очень скоро у нас будет возможность затронуть эту тему – мы обращаем внимание на твёрдую соль, находящуюся в некоторых костях, которая является хранителем и носителем приобретённого индивидуумом сознания и, следовательно, как убедительно объясняет Р.А. Шваллер де Любич в некоторых своих произведениях, содержит присущие сему человеку специфические особенности и личные характеристики, включая качества, приобретённые в течение его жизни. Истинный тайный источник тотема, согласно определению Исы Шваллер де Любич, «в животной или растительной форме является носителем естественных общностей (сходства жизненных циклов и психического состояния), устанавливающих анимическую связь между ним и человеческими существами… Фамильный герб может быть не только эмблемой, но и тотемом, если он несёт дополненное девизом изображение растения или животного, представляющего подлинный тотем семьи. Символ реален и основан на вере в то, что индивидуум, семья или клан могут найти в растительном или животном царствах «покровителя типичных общностей», жизненный цикл и психическая природа которого совпадает с их собственными… Тем не менее, тотем – это не только анимическое сходство… Нужно отметить, что всё касающееся тотемных законов относится к душевно-психической жизни человека… и это верно, когда речь идёт как о защите или увеличении жизненной силы человека, так и об обеспечении его благоприятными анимическими влияниями или сохранении целостности «тотемного рода»» (Isha Schwaller de Lubicz, Contribution `a l''egytologie, Caire, 1950, pp. 74-76). Теперь обратимся к описанию весьма любопытных фамильных гербов, в коих доминирующим элементом является кость; это гербы некоторых европейских семей, чьё символическое значение, по всей видимости, довольно трудно установить. Добервиц или Добровиц (Пруссия): красного цвета, с двумя серебряными мёртвыми костями в центре, с четырьмя слезами из серебра в вольной части; увенчанный короной шлем. Гребень шлема: возникающая женщина, облачённая в красное, с распущенными волосами, держащая в правой руке золотой кубок (J.B. Rietstap, Armorial g'en'eral, II, 545).
Гильдемейстер (ван Гейл – Амстердам): на лазурном фоне рука в броне серебряного цвета, окаймлённая золотом, выходящая из облака с левой стороны щита; рука с золотыми наручами, держащая мёртвую кость из серебра. Гребень шлема: украшение щита (исключая облако); сокрытая в вертикальной полосе рука. Ламбрекен: золотой и серебряный (J.B. Rietstap, op. cit., II, 770, 775).
Кюрванг (Шпира): кость; возникающий человек в серебряном вооружении, изображённый в профиль, направляющийся к зелёному холму и держащий в вытянутой правой руке прямую чёрную кость. Гребень шлема: возникающий человек (J.B. Rietstap, op. cit., II, 1147).
Монод (Вюйерен-Пэи де Во): предплечье на лазурном полосатом фоне, направленное влево, держащее кость в вертикальном положении и сопровождаемое тремя звёздами на голове, двумя и одной; всё в серебре. Гребень шлема: серебряное предплечье, вертикальное, держащее такую же кость, в полосах (J.B. Rietstap, op. cit., III, 245).
Тио (Арагон): серебряная бедренная кость на лазурном фоне, косая полоса, на правом краю золотое солнце, на левом – полная серебряная луна (J.B. Rietstap, op. cit., IV, 915).
Теперь для понимания этой главы необходимо процитировать большой отрывок из книги Р.А. Шваллера де Любича Храм человека, [157] на которую специалисты по герметизму обратили, по нашему мнению, недостаточно внимания, по крайней мере, сие касается того, что связано с вышеупомянутой темой.
«…Сознание представляет собой не действие некой функции, не результирующую определённого сочетания, но метафизическое Могущество, исходный синтез, предположительно несущий в себе Идею всех специфических особенностей… Феномен сознания существует также и в животном, предшествуя психологическому сознанию человека. Память, инстинкт, умозаключение, эмоциональная и психическая реакция являются терминами, резюмирующими крайне сложные функции, которые, тем не менее, все связаны с данным «срединным состоянием», под каковым я подразумеваю сознание. Обосновывая эволюцию и изучение природных явлений этим метафизическим основанием сознания, рассматриваемого в качестве Сущности, Энергии или Деятельности в целом, можно выстроить совершенно логичное здание.
157
R. A. Schwaller de Lubicz, Le temple de l'homme, 3 vol., Paris, 1957, повторное издание Paris, 1979, vol. I, pp. 64-70. Рене Адольф Шваллер, также известный под инициатическим именем Аор, или, более точно, Аор Магомет Алия, родился 30 декабря 1887 года в Анье и умер 7 декабря 1961-го в План-де-Грас. Этот инженер-химик создал в 1918 году в Париже, вместе со своей будущей женой Исой (Жанна-Жермен Лами, 1885-1962), движение «Наблюдателей», организацию одновременно художественно-социальную и философско-инциатическую, куда входили, среди прочих, такие личности, как Ф. Леже, П. Лоти, А. Глез, Ж. Польти, П. Фор, В. д’Энди, А. Спир, Ф. Дивуар, А. Барбюс. Данная группа также включала в себя внутренний круг, называвшийся «Орденом Илии». Рене Шваллера связывали кровные узы с великим литовским поэтом, писавшим на французском языке, Оскаром Владисласом де Любич Милошем, который впоследствии передал ему имя Любич, а с ним – титул рыцаря и право на ношение оружия своего клана; кажется, именно тогда, благодаря контактам, установленным с герметическими школами Северной Африки, Рене Швалллер и был посвящён в «Ars Regia» [Царское искусство (лат.) – общее наименование доктрин и практик герметической традиции, связанной с мистериями высших каст, в более узком контексте – алхимия. – Прим. пер.]. Позднее в 1921 году он основал в Швейцарии, недалеко от Сен-Морица, научную станцию «Сухалия» («Station Scientif`ique Suhalia»), своеобразный светский монастырь, члены которого занимались ремесленными работами в стекольных, типографских, ткацких, столярных и пр. мастерских и лабораторными исследованиями химии, физики, гомеопатической медицины… и всё это под руководством Р. Шваллера де Любича. Пятнадцать лет пребывания в Египте, включая двенадцать лет жизни в Луксоре, Шваллер полностью посвятил изучению древнеегипетской традиции: по его собственным словам, «самой ясной, полной и совершенной от самых истоков своего появления». Из тысяч собранных данных он составил своё монументальное произведение Храм человека, в котором раскрывается «суть знаний фараонов, а основой западной культуры провозглашается пифагорейское учение»; данная работа стала завершением ряда трудов, уже предвосхищавших эти выводы и идеи. Согласно многочисленным свидетельствам, полученным из различных источников, которыми мы обладаем, Р. Шваллер де Любич, по-видимому, обладал довольно глубокой осведомлённостью относительно весьма специфической магии, а также имел связанную с последней «практику». Приводимый нами текст демонстрирует уровень его познаний, являющихся, в большинстве случаев, достоянием тех родов, изучением которых мы занимаемся в настоящей книге. Более того, в 1927 году он опубликовал работу, изъятую из магазинов вскоре после издания, коя называется Адам, красный человек, где продемонстрировал весьма серьёзное знание доктрин и практик «тантрического» характера. В связи с этим и прочими фактами, даже если выдвигать гипотезу, не находящую доводов в свою пользу, о связи Шваллера и Карла Кёльнера, который, вместе с Теодором Ройссом, основал в 1895 году О.Т.О., известно, что тот много путешествовал по Востоку и усвоил учения, несущие следы неортодоксального суфизма и тантризма, которые, по его словам, получил от арабского учителя и двух индусов, и был, по всей видимости, «инициирован» различными людьми. Однако, на наш взгляд, если Шваллер и принимал участие в каких-то подобных «группах», то это был именно тот секретнейший и внушающий страх О.Т.О., являвшийся сущей «западнёй» [В оригинале specchietto per allodole, букв. «зеркальце для жаворонка»; аналог русского выражения «сыр в мышеловке». – Прим. пер.]. В любом случае, связь между его герметическим посвящением в Северной Африке и интересом к древнеегипетской традиции представляется, надо сказать, признаком весьма тревожным. Мы не можем не привести здесь по этому поводу несколько отрывков из переписки между Геноном и «неизвестным корреспондентом».
От 22 апреля 1932 года: «…На самом деле, единственное, что осталось от Древнего Египта и продолжает существовать до сих пор, – это магия, довольно опасная и очень низкого уровня; впрочем, она в действительности имеет отношение к мистериям известного бога с головой осла, ни кого иного как Сета или Тифона. Оная магия, по-видимому, нашла себе убежище в определённых районах Судана, где происходят не совсем обычные вещи: так, например, существует регион, обитатели коего, числом около двадцати тысяч, способны принимать по ночам облик животных; остальным жителям пришлось даже возвести ограду, чтобы воспрепятствовать ночным набегам этих существ, в ходе которых они часто пожирали людей…»
От 12 марта 1933 года: «…Колдовство Северной Африки не арабского, а берберского и, возможно, отчасти финикийского происхождения, хотя самый могущественный его элемент (здесь я говорю о том, что касается головы осла) восходит к Древнему Египту и продолжает поддерживать мистерии Тифона: полагаю даже, что это всё, что осталось от древнеегипетской цивилизации, и, конечно, оное представляет собой не самое лучшее из того, чем данная цивилизация обладала… Видимо, «магическая» сторона развилась там довольно рано, что уже указывает на определённое вырождение; в некоторых гробницах присутствуют воистину отвратительные влияния, которые, кажется, способны поддерживать свою жизнеспособность сколь угодно продолжительное время…» (Фрагменты корреспонденции, упоминаемые в книге Jean Robin, Ren'e Gu'enon, t'emoin de la tradition, Paris, 1978, pp. 253-254).
Довольно любопытно, что в остатках сохранившейся в Судане магии, о которой говорил Генон, обнаруживается феномен превращения человека в животное, к коему причастно всё население, что, между прочим, является доказательством наследственной передачи такой способности через кровь.
Эволюция или расширение сознания во времени проявляется через форму и организм индивидуума. Последний, увековечивая себя, лишь преумножает то единство, кое он собой представляет. Адаптации к среде с помощью «борьбы за существование» приводят к многообразию групп особей, классифицированных по расам и видам. Данная классификация производится на основе повышения уровня качеств, от индивидуальных к общим. Это касается и передачи свойств посредством семени индивидуума.
Таким образом, в самом индивидууме следует искать путь развития сознания, за пределами всякого семенного размножения. Нужно пересмотреть возможности к преобразованиям специфических особенностей и форм их передачи. Древний как Мудрость завет гласит: «Одна форма может происходить от другой лишь посредством полного разложения первой на основные составляющие элементы». Второй завет той же Мудрости утверждает: «Всякая вещь и всякое существо содержат твёрдое ядро, каковое не могут разрушить ни гниение, ни огонь». Данные принципы игнорировались нашими биологами, что привело к ошибочным попыткам представить теорию последовательной эволюции, которая, всё же, приуготовлена естественной причиной. Метемпсихоз существует, если оставить в стороне нравственный характер, каковой приписывают душе, рассматривая при этом исключительно психику, являющуюся ощущением – с трудом определяемым – особых качеств. С другой стороны, с принципом метемпсихоза связывается легендарный растительный палингенез, основывающийся на твёрдом остатке, содержащемся в пепле. Каждое тело, растительное или животное, вследствие гниения приводится к двум отдельным состояниям; первое – летучее, второе образует твёрдый остаток. Сия твёрдая часть, высохнув, содержит щелочную соль. Горение разделяет аналогичным, хотя и насильственным образом все растительные или органические тела на летучие компоненты, оставляя пепел, содержащий твёрдую щелочную соль. «Человек, ты прах и в прах обратишься». [158]
158
Быт. III:19. – Прим. пер.
То есть, каждая вещь в сущности своей сложна: с одной стороны, она летучая, с другой, твёрдая – этот порождающий принцип излагается теологией фараонов, например, в учении о ба и ка. Если пепел от сгоревшего растения посеять в землю вместе с семечком того же самого растения, [159] то можно усилить его качества или модифицировать типичные для него свойства. [160] Тот же пепел способен воспрепятствовать росту растений, которые являются «комплементарными».
159
По этому поводу вспомним древнейшую гомологию между человеческим семенем и семечком растения.
160
Ср. Hannemann, Salis et Palyngenesis vegatalis et animalis, Kiloni, 1677, p. 3: «Сие древо земных существ есть феникс, всякий раз возрождающийся из своего пепла, и известный пифагорейский Метемпсихоз, столь восхваляемый – по-иному учение Пифагора объяснить невозможно…»); pp. 58-59: «При помощи огня все эти элементы можно извлечь из порождённых растением семян: например, Дух, устойчивые и летучие соли, масл'a и летучие соли растений») и ещё: «…И эти мельчайшие элементы можно извлечь из растений посредством действия огня, они рассеяны по всему их организму и, в конце концов, будут сосредоточены в маленьком зёрнышке, а воскрешаемая форма демонстрирует, что экстракты растений аналогичны тем же самым зёрнам или что сами соли являются изначальными зёрнами вещей; Парацельс в своей работе Тайна природы описывает восстановление растений из их пепла; он всё время подкармливал пепел, в соответствии с искусством пропитывая его водянистой жидкостью и маслянистым экстрактом из растений, пересаживал в первоматерию, так сказать, засевая первое зерно своего растения и оставлял в подходящей земле для зарождения, как о том повествует Либавий в Synt. Artic. I, c. 22, p. 47. Если посеять траву, разрезанную на мельчайшие кусочки или хорошо пережжённую, то родится трава того же вида, каковую разрезали или сожгли, говорит Кирхер в De arte Mag. I, Gart. 5, c. 3, experim., p. 496».
Легендарный палингенез растений, а также сказание о Фениксе суть инициатические предания, свидетельствующие о недоступном для «клеточного» семени способе размножения. То есть, данные трансформации могут свершиться лишь при посредстве того и в том, кто при жизни претерпел глубинное изменение собственного существа. Он должен перевоплотиться, [161] ибо его семя неспособно передать другому существу эти новые свойства. Незнание данного факта приводит к невозможности формулирования исчерпывающего закона наследственности. Твёрдая соль, очень твёрдая и не поддающаяся разрушению даже на уровне хромосомы, является подлинным носителем специфических особенностей индивидуума, сохраняющим личные качества, включая приобретённые в ходе его жизни. Для химика одна клетка равноценна другой, хотя очевидно, что с жизненной точки зрения в органах каждого индивидуума существуют неразличимые в физическом смысле нюансы, каковые и отличают его от других. Один лист дерева никогда не будет идентичен другому, а один человек – и то, из чего он может состоять – иному человеку, исключая некоторые случаи однояйцовых близнецов. Чтобы «реинкарнация» могла произойти, фиксированное ядро психики индивидуума должно слиться с органическим ядром клетки-семени. Равным образом, твёрдое ядро неспособно произвести новое организованное существо, не регрессировав в эволюционную линию для возобновления всего цикла, приводящего к появлению органической жизни. Родство между двумя ядрами, твёрдым минералом и животной либо растительной клеткой, является неизбежным, и метемпсихоз суть история предков данного устойчивого ядра, необходимого для проявления живого существа в его цикле. [162] Это тема таких странных повествований, как египетское предание о Волшебнице [163] или, среди прочих, некоторые сказания кхмеров. В подобном также состоит смысл различных «магических» действий, как, например, поедание глаза покойника, бывшего величайшим охотником, каковое совершает живущий в джунглях молодой негр, дабы обрести остроту и точность зрения. В общем, знание сей тайны психической передачи [164] – а, значит, личных качеств и приобретённых трансформирующих переживаний – есть фундамент всякого колдовства, а также актов подлинной магии, в том числе теологических предписаний относительно способа погребения.
161
Полагаем излишним уточнять, что в данном случае речь идёт не о теософской «реинкарнации».
162
В своей книге Бестиарий Христа Луи Шарбонно-Лассе писал, что, «говоря точнее, греческие мудрецы достаточно ясно выразили свои убеждения, свою веру в «палингенез», то есть, в возрождение человека после смерти в более совершенном состоянии» (Louis Charbonneau-Lassay, Le Bestiaire du Christ, Arch`e, Milan, 1974, pp. 410-411). По этому поводу в 568 году до н. э. Феогнид из Мегар сказал в стихотворении так: «Надолго останусь распростёртым под землёй, как молчаливый камень, утратив свою душу…» По утверждению Виктора Маньена, «он [Феогнид] верит, что потерянная душа когда-нибудь отыщется и найдёт тело» (Victor Magnien, Les Myst`eres d''Eleusis, Payot, Paris, 1929, p. 66). Св. Августин формально признавал, что древние греки верили в палингенез. «Некоторые генетлиаки [Предсказатели, определявшие судьбу новорождённого по звёздам. – Прим. пер.] писали, – утверждает он, – что случается оживление людей, каковое греки именовали палингенезом. И происходит сие возрождение в течение 444 лет, дабы то же самое тело и та же самая душа, кои некогда были едины в человеке, воссоединились однажды снова» (Святой Августин, О граде Божьем, XXII, 28). «Это значит, что еретики, о которых говорит Августин, приняли греческое учение о палингенезе и что, следовательно, греки верили в грядущее объединение тела и души, составлявших человека, в ту же самую личность», – добавляет Виктор Маньен к сказанному святым. «Греки, от которых еретики восприняли свой догмат, являлись последователями мистерий и, прежде всего, мистерий элевсинских» (Victor Magnien, op. cit.).
163
Вероятно, Шваллер де Любич подразумевает богиню Исиду, каковую мифы Древнего Египта называют «великой волшебницей», способной оживлять умерших. – Прим. пер.
164
По сути, Генон говорил о метемпсихозе как наследственной передаче от одной личности к другой более или менее важных элементов, которые сохраняли некое состояние связности после распада человеческой структуры, как в случае тибетских тулку (или греческой концепции перевоплощения). Тем не менее, на наш взгляд, следует подчеркнуть то, на что Генон обращал недостаточно внимания: всё зависит от качества передаваемых психических элементов, и сей факт не стоит совершенно игнорировать. Также тут подразумевается случай прародительской памяти, каковая может проявляться даже через несколько поколений, пребывая в латентном и подсознательном состоянии до момента вмешательства «срывающей с цепи причины», провоцирующей её манифестацию. Таким образом, мы снова обращаемся к вопросу «памяти крови».
Естественный процесс метемпсихоза проходит через растение, поскольку оно первое поглощает твёрдую соль в ходе своего роста. Через употребление в пищу данного растения сия соль возвращается к индивидууму: носителю семени, каковое восстановит её. [165] В этом следует искать одну из причин мутации гена. У человека абсолютная твёрдая соль его существа формируется в бедренной кости в качестве слоёв и основы физического тела (древнеегипетский men.t). [166] Клетка-семя, растительная или животная, хранит типичные качества каждого вида, включая его приспособляемость; твёрдая соль, с другой стороны, перемещает – через зачастую весьма продолжительные периоды невидимости – сознание, приобретённое индивидуумом, которому необходимо изменить собственную форму, чтобы наделить своё сознание способом самовыражения. Внезапно появившаяся, по-видимому, без переходного состояния, новая форма (мутация гена) в действительности является продолжением эволюции сознания. В данной последовательности необходимо порождающее семя; таким образом, растение остаётся ограниченным в своём царстве, а животное – в своём, минерал не может перейти в растительное царство без предшествования этому.
165
Ср. Georges Dum'ezil, La saga de Hadingus, Presses Universitaires de France, Paris, 1953, p. 150: «При кремации заботятся, прежде всего, о сам'oм мёртвом, которому нужно обеспечить красивое вознесение и роскошное существование в загробном мире. При погребении в земле проявляют особенную заботу о почве, гарантирующей изобилие: мёртвый сохраняется в земле, поскольку она производит богатые нивы. Скажу иначе: существует категория привилегированных мёртвых, которые отправляются на небеса… другие же скрываются от неба и сохраняют связь с землёй, передавая ей оплодотворяющую силу, каковую они проявили при жизни и каковую почва преобразует в пищу для живых существ…»
166
Согласно другим традициям, «соль жизни» находится в иной кости. В связи с этим обратимся к отрывку из романа Густава Майринка Ангел западного окна, в котором один из главных героев, Бартлет Грин, «коего автор, – по словам Юлиуса Эвола в предисловии (Gustav Meyrink, op. cit., pp. 13-14), – связывает с некоторыми архаическими формами шотландского посвящения и культом Исаис, женского божества, каковая впоследствии окажется Изидой, коей в древности поклонялись определённые круги черноморского региона». Затем Эвола добавляет, что «в первой части книги Бартлет Грин изображён человеком, которому удалось (правда, тёмными путями и благодаря ужасным обрядам) обрести «внутреннюю женщину» и стать, таким образом, «Принцем Чёрного Камня», что делает его совершенно невосприимчивым к боли и страху. Во второй части он будет представлен в большей степени эмиссаром демонических сил, агентом «контринициации» (пользуясь терминологией Генона), каковой пытается всеми способами обольстить Джона Ди» (по нашему мнению, возможной разницы между двумя упомянутыми вещами не существует: одна, на самом деле, суть свойство и следствие второй). В связи с этим Джон Ди, в определённый момент оказавшийся в тюрьме с Бартлетом Грином, рассказывает: «После чего Бартлет Грин ощупал моё плечо чуть ниже ключицы… и сказал: «Вот она, магическая косточка! Её ещё называют вороний отросток. В ней скрыта сокровенная соль жизни, поэтому в земле она не истлевает. Евреи потому и болтают о воскресении в день Страшного суда… однако это следует понимать иначе… А откуда я это знаю, магистр? … Послушай, магистр: эта косточка излучает свет, который профаны видеть не могут…»» [Цит. по: Г. Майринк, Ангел Западного окна, СПб, 1992, стр. 77. – Прим. пер.].
Теперь, чтобы понять переход между царствами и, следовательно, расширение сознания, нужно учесть два основных принципа: во-первых, передачу сознания посредством перевоплощения, что означает предварительное разрушение некой формы, а затем – энергетическую среду, которая создаёт организм.
Для облегчения изложения этой мысли я пользуюсь словами «твёрдый» и «летучий», представляющими летучий и фиксированный «принципы». В ядерной физике в глобальном смысле говорилось бы о ядре и отрицательных электронах. Твёрдая соль – это нейтральный нейтрон устойчивого ядра. Его щелочной минеральный характер является всего лишь носителем энергетических свойств психики. Её специфика – энергетика, представленная могуществом, которое есть сознание. В ходе разрушения формы твёрдое и летучее разъединяются.